в эпилепсии эпоса корчится карлик

в эпилепсии эпоса корчится карлик, малышки из мыла сквозь рамку плюют пузыри,
беспощадный со смыслом пакует бинты, а жена что-то вяжет, в заказе приносят унты,
ледорубы и мало крупы, а в расщепленном дереве молния сдохла – огонь принесут снегири,
и, так стоя, не стоит хохмить про лохматости вымерших, вымерзших мамонтов, абы кабы…
жгут в стаканчике кожаном кубики разного разниц, проказницы тучно тушуются стука костей
в звук столешниц кондового дерева: после икра из игры разнесётся по ветру проточной водой
вместе с мусором, после фигурки людей и собак в пелену обернутся и выберут dead
перечёркиванием клеток бумажных бетонных конструкций спонтанно и всяко не то…
том истории больно потёрт и исчиркан чириканьем спешных пометок, закладок, где чёрт
испарился с деталями не под отчёт – иногда доливает чернила, пугая фей розовых, мух,
но дорога начертана, Абраксас знает зачем: войлок тапок предчувствует снег, слева ноет плечо –
обтирая приз ветошью возле помойки, на выдохе из огорчённой груди сотни раз почему…

08.09.2019
СПб