Диптих

Фальшивым золотом осень платит по счётчику ветру и мороси
За службу уставную и сверхурочную злость.
Клумба дыбится, в точности как поредевшие волосы,
И сквозь разрывы в асфальте видна тополиная кость.
Жадный призрак в тумане крадёт мою тёплую бодрость,
Мелочь речи прохожих и шорох быстрых шагов,
И скрывает, быть может, черную страшную пропасть
Унесенную с гор и раскинутую под ногой.
Осень тайны полна и чудесных магических  образов.
Время страха тоски и таинственных призрачный сил.
Говорят, что ночью проносятся с гиканьем по небу
Мертвецы на конях напротив редких светил.
Домовой в эту пору шуршит в коридоре за вешалкой,
Корки хлебные на зиму он запасает мышам.
А ночью тихонечко ходит по комнатам, вешает
Серые кружева по недоступны уборке местам.
Утром небо расчертают густо всякие птицы,
С ними на юг духи травы
Улетают,  у нас, видать, им не спится,
Буйной под снег никак склонить головы.
Этой осенью я, склонившись, слоняюсь по улицам,
Будто в листья упавшие я обронил золотой,
И, растерянный, всклоченный, словно мокрая курица,
Все брожу, и никак, и никак не отправлюсь домой.


Осень учит высокий вороний.
В шорохах листьев слышится шёпот,
"Как коротка наша жизнь, Посторонний. "
"Всё будет снова" - , ответный шёпот
Того, кто веет, где сам волит.
Осенью я, почему-то, Ему не верю.
Осень  болит
Меж рёбер, в кишках, и в шее.
И ноги стерты об шерох тех,
Кто тыщи лет, с эпохи Марта,
Мне был помощником для потех
Сложенья рифм - пасьянс на картах.
Тихо, в очередь, один за одним,
Вымирает с шорохом племя эльфье.
Разжимая руку молчат :"Пусти",
Покидая ветви своих деревьев.
И ложатся наземь под ноги тех,
Для которых жизнь лишь на миг длиннее,
Кто рождён для поэзии и плотских утех,
Но своё использовать не умеет.
Серый мелкий холодный дождь,
Плачь об этих, ушедших в танце.
"Всё конечно." - гласит Закон.                "И что ж -
За ветку ссохлую держаться станем?"