Что делать, если с вами поступили подло?

Что делать, если определенный человек поступил по отношению к вам подло/аморально/жестоко/беспринципно? И неожиданно для вас.

От чужого, не знакомого или плохо знакомого нам человека мы не ожидаем ничего вполне конкретного: ни хороших, по нашему мнению, поступков, ни плохих. Если он совершил поступок, вписывающийся в рамки наших представлений о правильности и морали, мы воспринимаем это как само собой разумеющееся событие и можем даже порадоваться немножко, что нам такой замечательный человек встретился.

А если такой человек поступил с нами, на наш взгляд, нехорошо, мы можем злиться/раздражаться/огорчаться/философски пожимать плечами, дескать, понятно теперь, что он из себя представляет. Можем, например, больше не хотеть и не планировать с ним никаких общих дел. Или заранее предусматривать исход события, принимая во внимание его поведение. И отстраниться от такого персонажа не представляет огромной трудности.

Но что делать, если таким образом ведет себя наш хороший знакомый, близкий или даже родной нам человек? Иными словами, что делать, если близкий нам человек повел себя вопреки нашим ожиданиям, вразрез с нашими представлениями о том, как он должен был себя вести. В таких случаях мы говорим о том, что нас предали.

И это всегда безумно больно. До вытья, по подгибающихся ног, до рыданий в кулак, до апатии, бессильной ярости, до жгучей кислоты, выедающей печенки и зубы, до последней лопнувшей лампочки в зрачках, до пустоты и разочарования, до вечного безответного «Почему?».

Больно, если без прояснения причин и мотивов поступка разорвать значимый контакт по живому, не имея ни малейшего представления, когда зарубцуется и зарубцуется ли. Или если выйти на разговор и попробовать разобраться, что же сподвигло человека поступить таким образом, но неизвестно, решатся ли нам сказать правду, была ли это продуманная стратегия или спонтанный шаг. Часто ведь человек не может себе и другим аргументировано объяснить, почему совершил такой поступок, и раскаивается в сделанном. А бывает и так, что ты стучишься за объяснениями, а дверь наглухо замурована с той стороны.

Нам больно, потому что мы верили, ожидали, что другой человек поступит/не поступит определенным образом, совместимым с нашими внутренними понятиями о справедливости, честности, порядочности, о добре и зле. Мы думали, что знаем его. Возможно, мы судили этого человека по себе и примеряли свой пиджак на него и, в нашем представлении, он сидел как влитой. Или мы изначально не обозначили, не сопоставили границы нормальности. Или мы сознательно не смотрели в заданном направлении и не допускали мысль, что родной нам человек способен на низкий поступок.

Мы думаем, что знаем изнанку тех, кого сами же определили, как близких нам людей, и ранимся об их поступки, кто больше, кто меньше, потому что ошибаемся в своих предположениях, и наши непреложные теоремы опровергаются жесткими доказательствами.

Возможно, стоит обновить фильтры и проверить себя, кого мы записываем в графу «родные и близкие», хорошо бы реально оценивать себя и свои возможности анализировать истинные мотивы своих предположений о человеке и человека, в частности, может, нужно научиться разговаривать со своими близкими и слышать то, о чем они говорят между строк.

И хорошо бы дать право любому человеку поступать в рамках своего понимания о свете и тени. И делать выводы. Как получается. И давать второй и двадцать второй шанс. Или не давать. Как получается. Хорошо бы, если бы мы никогда не ошибались. Но иногда так получается.

Ноябрь 2019