Оглянулся затравленным...

Оглянулся затравленным волком –
Усадили в чёрную «марусю»…
Долго пел псалмы да жил ты с толком.
Ныне гложет мысль одна: «Вернусь ли?»

Позади растаяла церквушка…
Сколько сил ушло – старался строить.
Плакала родная деревушка –
Некому крестить да упокоить.

Стал изгоем на Руси священник,
Церкви в риги, в склады превращают.
Дед мой, иерей, отныне пленник,
Непокорных быстро укрощают.

Камера… есть – ржавая селёдка…
Это быт теперь такой жестокий.
Сняли крест да отхлестали плёткой –
«Помни, поп, серьёзные уроки!»

Жалкое подобие судейства,
Обвинителей косноязычность.
В чём твоё «великое злодейство»?
В том, что от рожденья был ты – личность?!

Быстро осудили, заклеймили –
«Десять лет без права переписки».
Как душе преодолеть-то мили?
Господи! Включи скорее в «списки»!

В Фергане далёкой кости белы,
Не найти, прости, следы могилы…
Был ты, дед, талантливым и смелым,
Светишь образом родным и милым.