На красные ломти и семечки

Здравствуй, милая Мариша! Сижу на работе, и чтобы как-то занять свой головной процессор, вспоминаю красочные эксцессы своего детства, юности, и излагаю тебе в виде письма.
Искренне надеюсь, что тесьма моего повествования тебе люба и интересна. И мне будет очень лестно, если ты, моя Хорошая, оставишь пару строк в виде замечания.
Самое яркое впечатление юности сплетено нейронными связями с дедом по материнской линии. Другого деда я видел только на фотографии с закрытыми глазами. Да, моя Хорошая, ты угадала - он на фотографии лежал в гробу. Рабу божью - его супругу я видел на этой же фотографии, стоящей с моим отцом в изголовье покойного. Я не хочу написать сейчас, моя Родная, ничего непристойного в адрес родителей отца, но я их не знал. С родителями моей матери связана моя история. Она произошла на садовом участке деда и бабушки в последнее воскресение июля 1980 года.

Погода стоит ни шатко, ни валко. Олимпиада отгремела салютами. Вялотекуще, несмело собирают урожай соседи. Луна в полном соку. Игорь Иович и Надежда Фёдоровна ждут закипающий самовар. Я за всем этим отстранённо наблюдаю. Я твёрдо знаю, что меня ждёт свалка садового товарищества и тактильное знакомство с новыми, интересными вещами. Намного позже я с недоумением узнаю, что моя Любовь к выброшенным, сломанным вещам расценивается христианством как порочная греховная связь, смежная с сребролюбством, и имеет некрасивое название - мшелоимство. А современная психиатрия рассматривает патологическое накопительство, как симптом обсессивно-компульсивного расстройства личности. Но я, одиннадцатилетний мальчик, этого пока не знаю, и наслаждаюсь жизнью, глядя, как вальяжно плывут облака.

Творческая Лаборатория Игозаленд   18.12.2019 12:08   •   Заявить о нарушении