Глава 14 - 1125 г

                ГЛАВА 14   (1125 г)


                1       Как много звёзд потоком светлым льётся,
                И все на удивление равны.
                «Не всем блеснуть при жизни удаётся, –
                Нарушил Пушкин ноту тишины, –
                Здесь стражник и крестьянин, и мошенник…
                Но все одной судьбой наделены.
                Хотя, постой! Тут есть один отшельник,
                Что умудрился заслужить покой.
                - Так он – изгой, непризнанный священник?
                - Ты прав наполовину. Он – изгой
                По имени Тибетский Миларепа,
                Что и при жизни здесь бывал порой.

                13       Грехи он замолил, отдавшись слепо
                Под власть гуру;, что богом почитал,
                Хотя тот кончил странно и нелепо,
                Но Миларепа суперменом стал.
                К нему-то и заглянем по дороге
                Елико можно. Выправим кристалл
                Его зеницы на сквозном пороге
                Бесчисленных мерцающих седин,
                Потерю сыщем и в златой пироге,
                Как муж просил, тому и отдадим!-   
                Созвездие, застывшим самоцветом
                Дремало, как забытый габардин

                25       Проскальзывает отблесками света,
                Когда предстанет взору невзначай
                В смятенье переезда, чтобы где-то
                От яркого рассветного луча
                Проснуться. Так и наше приближенье,
                Развеяв сон со скоростью меча,
                Отшельнику дарило пробужденье.
                Буддийские раскосые глаза
                Нас встретили на вздохе торможенья.
                Вздымалась виноградная лоза,
                У стен дворца, столь сладостными млея
                Плодами, и непуганый фазан

                37       Разлёгся под ногами чародея,
                И красный волк настороже стоял,
                Готовый тут же разорвать злодея.
                Но лик у чудотворца воссиял,
                Когда узнал он смуглую улыбку,
                И отползла сконфуженно змея,
                И ветку закачала, словно зыбку.
                - Мир дому твоему! – сказал поэт
                И засмеялся над златою рыбкой,
                Что выпрыгнула тем словам вослед.
                - Прошу принять гостей в оазис вешний.
                - Входящим – мир всегда! – сказал в ответ

                49       Хозяин наш, – я в радости поспешной
                Спешу исполнить свой заветный долг
                И отдых предложить гостям нездешним.-
                Он глянул на меня. Как красный волк
                Смущённо я топтался на ступенях
                И думал: что же Пушкин мой умолк?
                Иль новым занят он стихотвореньем…
                Но мне-то как представиться, скажи,
                Ведь этот – не чета иным твореньям,
                Не колосок на поле спелой ржи,
                А сам колосс, возросший из тумана
                И раздвигавший горные кряжи:

                61       - Быть может, я пошел путем обмана,
                Но если в сердце правды свет горит –
                Он подчинит и колдовство дурмана,
                И мудрость огнедышащей зари.
                Но даже нам, ушедшим в мир безлунный,
                Приход твой об отваге говорит.-
                Он посмотрел, как смотрит лев чугунный,
                Перемещаясь взором на века,
                Где возникает голос многоструйный
                Под лёгким дуновеньем ветерка,
                И сердце подхлестнул обрывком нерва
                Невысказанной горечи пока.

                73       - Я и не мыслил объясняться первым, –
                Вступил в беседу верный Проводник.
                - Раз вы друг друга поняли наверно. 
                Я прав, мой спутник? Что же ты поник
                Главой своей с вихром непобедимым.-
                А мне хотелось бросить тот пикник
                Не потому, что хлебом не единым…
                А насладиться зрелищем побед,
                Неведомых солдатам нелюдимым,
                Но чётко исполняющим обет,
                Который мы недавно приносили
                Страдальцам, истомившимся от бед.

                85       - Да ты, никак, не веришь в наши силы
                И думаешь, что в праздности пустой
                Красивые слова произносили,
                Расхаживая в зале золотой.–
                Ко мне колдун Тибетский обратился,
                И был в его словах упрёк простой,
                Как будто бы нахмурилось светило.
                И тут же Пушкин поддержал его:
                - Хорош я был бы, коли отступился
                От клятвенного слова своего.
                Пойми, чудак, когда сойдутся «клячи»
                Как я и Мила – против ничего

                97       Не устоит, и праздником удачи
                К своим солдатам женщина летит.
                А зрелища сподобишься. Тем паче,
                Что долгий путь нам вместе предстоит».
                Кому-кому, а Пушкину примерно
                Был благостен мой зверский аппетит,
                И сон в саду, и мысли безразмерной
                Полёт, и ощущение тепла,
                Что эта придорожная «таверна»
                Ещё кому-то радость принесла…
                А прочее запомнилось едва ли,
                Когда улыбка на лице плыла…

                109       И вновь влекло в заманчивые дали…