О простоте высокой

БЫЛЬ

Время – 21:30, а из-под двери соседнего кабинета пробивается свет. Захожу. Она сидит с заплаканным лицом, растерянная. Она – дисциплинированная работница с идеальной самоорганизацией. Профессионализм высочайший. Очень надёжная и немногословная. Всегда опрятная, с приятной внешностью, никакой лишней косметики. Заботливая мать и преданная жена. Но тут что-то случилось.

Приобняла её за плечи, и вот, прорвало плотину. Муж – человек рабочий: высококлассный слесарь, руки золотые, неплохо зарабатывает. Но попал в поле зрения талантливой интриганки и понадобился ей. «Охмурить» такого простого мужика для опытной бесстыдницы – раз плюнуть. Загорелся мужик, засобирался уходить из семьи… Что тут скажешь?

Строгим голосом приказываю ей взять себя в руки. Дома продолжать заботиться, как всегда. Никаких упрёков: без пользы это. Взрослым детям пока ни слова. Для нервов: заштопай носочки, перебери полки в шкафах, свяжи варежки. Если всё-таки уйдёт – значит, не твой. Если запутался – одумается (сама не верю, что говорю полезное, но надо же её как-то поддержать!).

Поплакали, умылись. Пошли по домам. Я не имела привычки задавать лишние вопросы и не знала, как разрешилось у неё дома. На работе она себя вела, как обычно, выглядела спокойно, респектабельно. Но вот случились посиделки на юбилее одной из сотрудниц. Присели рядышком, и она тихонечко рассказала, как всё тогда завершилось. 

Он приходил, уходил, опять приходил. Больше месяца длилось. Она молча кормила, стирала, прибирала. Вела себя с ним спокойно, доброжелательно, только обходила супружеское ложе. 

Однажды он принёс шампанское. Достал фужеры. Молча налил, молча выпили. Потом покраснел весь и говорит: «Я ж тебе ещё там цветочек принёс». Достаёт из рукава куртки розу. Помял, конечно. Протягивает…

– А я, – говорит она, – взяла эту розочку, как самое дорогое, что может быть на свете, уткнула в неё нос и пробую удержать слёзы… Да где уж там. И он стоит, плачет. Горько так и несчастно плачет. Никогда не видела такого… И всё наше вернулось. Только лучше стало, нежнее как-то. Я ведь никому, кроме Вас, ничего не говорила. И виду не подавала. Только мы с ним знаем, да ещё та женщина, о которой мы никогда не вспоминаем. Мы ведь люди простые. У нас всё просто.

Насколько же непостижима для многих «крутых» эта священная простота!