И не было числа его дорогам...

И не было числа его дорогам,
И странствиям не виделось конца,
Когда он оказался за порогом
Родного дома на земле отца.

Он брёл в чужие земли, где чужие
Среди распутиц высились дома,
Где век за веком жили, не тужили
Не тронутые горем от ума.

Он подобрал себе по росту посох
И по плечу – дорожную суму,
Чтоб разобраться в проклятых вопросах,
Самой судьбой загаданных ему.

И он побрёл, дорог не разбирая,
На негасимый путеводный свет –
Названый брат изгнанников из рая,
Стяжающий немыслимый ответ.

А позади – остались у калитки
Седой отец и сгорбленная мать
Вкушать разлуки медленные пытки,
Любить его, надеяться и ждать.

Они-то знали то, что все ответы
Или, точнее будет: большинство –
Не по другую сторону планеты,
А здесь – под самым носом у него.

Но, чтоб их разглядеть, необходимо:
Уйти из сердца любящей страны,
Всю землю исходить неутомимо,
И – на себя взглянуть со стороны.

Лишь утолив мучительные жажды
Из тёмных рек в таинственной дали, –
Седым усталым путником однажды
Припасть к корням родительской земли.

И всё понять и всё принять покорно,
На пепелище рухнув, как во сне...
На нивах снег... Метель... Зима... Но зёрна
Ещё заколосятся по весне.