О простоте и ясности изложения в поэзии

Всё гениальное просто
                Народная мудрость

       Проблема простоты и сложности, элитарности и демократичности,  волнует литературную общественность не первый век.  Последние 70-80 лет  принято ссылаться на пастернаковские формулы 1931 года:  «нельзя не впасть к концу, как в ересь,  в неслыханную простоту». И «простота «всего нужнее людям, но сложное -  понятней им». Тем более что творческая эволюция самого Пастернака вроде бы эти формулы наглядно подтверждала. У позднего Пастернака та простота, что «всего нужнее людям». Однако у многих  современных авторов, гордящихся простотой своего стиха, простота бывает наигранной  (чаще  в качестве декларируемой «близости к народу»)  и ненатуральной.
Понятие, противоположное простоте – сложность. Но ведь, если присмотреться внимательно, само слово «с – лож - ность» уже как – бы включает в себя слово ЛОЖЬ.
     Поэзия либо есть, либо нет. Стихи бывают разные, получше и похуже, но, в любом случае, язык стиха должен быть понятен читателю.  Ведь подлинная поэзия  не  возникает  на голом месте, она возникает из языка русской  народной поэзии,  которая давно заняла достойное место в мировой литературе. Можно развивать разные линии поэтической традиции, те или иные стороны  поэтического языка, но создать что-то новое из ничего не получится. В основе любого начинания должно лежать то лучшее, что создала русская литература, за века своего существования. Всякий большой поэт —  новатор, но  в своих произведениях он должен обеспечить связность текста, последовательность и логичность изложения, т. е. каждое новое положение, развивающее основную мысль, должно быть  следствием предыдущего, выводы и обобщения должны явиться следствием рассуждений. Каждое литературное произведение должно быть изложено простыми словами,  понятными любому читателю. И особенно это относится к поэзии, потому что  настоящая поэзия не просто гармония и красота -  это  всегда новая, небывалая гармония и красота.
   О простоте и ясности в литературе Алексей Новиков – Прибой когда – то сказал: «Писать надо просто. Не люблю тех, кто в погоне за красивостями пишут вычурным языком. Язык писателя должен быть прозрачным, как хорошо промытое стекло. Бессмысленные словесные выверты не должны заслонять главное – жизнь, какая она есть. Не умеющий избавиться от красивости и театральности, от выспренних фраз и художественных штампов ещё не писатель».
Поэты начинают с того, что пишут просто и плохо, потом сложно и плохо и, наконец, просто и хорошо. Последнее удаётся немногим. (Генрих Гейне).
     Простота изложения, ясность мысли,  чёткая рельефность изображения – вот к чему стремились лучшие поэты России во все времена. В любом деле нужно идти от простого – к сложному, а не от сложного к простому. Самое большое  здание   строится из простых камней, из обыкновенных кирпичиков, и, когда оно  уже построено и становится величественным и красиво – неповторимым, мало кто помнит, что лежит в его основе.
     В этой небольшой статье хочется подчеркнуть, что  самые известные поэты и писатели  всегда стремились, чтобы их произведения  отличались «благородной простотой»  и ясностью изложения материала, чтобы, как сказал Некрасов,  «словам было тесно, а мыслям просторно».

А.С. Пушкин

     18 февраля 1837 года секретарь шведско-норвежского посольства Густав Нордин извещает свое правительство о трагической гибели Пушкина. Оценивая значение этой понесенной Россией «чувствительной утраты», Нордин среди прочего замечает: «…в отношении стиля г. Пушкин все более и более приближался к той благородной простоте, которая является печатью подлинного гения» (П. Е. Щеголев, «Дуэль и смерть Пушкина»).
Такое точное определение творческого метода Пушкина примечательно не только тем, что оно дано иностранцем и притом в ту пору, когда это было очевидно далеко не каждому культурному соотечественнику. Нордину не могла быть известна фраза из пушкинской заметки «О поэтическом слоге», опубликованной спустя почти столетие после гибели поэта: «Мы не только еще не подумали приблизить поэтический слог к благородной простоте, но и прозе стараемся придать напыщенность, поэзию же, освобожденную от условных украшений стихотворства, мы еще не понимаем».
     Это непонимание, лишь усилившееся к сегодняшнему дню, для дальнейшего развития русской поэзии оказалось поистине роковым. И большая или меньшая степень ее ущербности обуславливалась большей или меньшей степенью этого непонимания.
Главное условие всякой художественности состоит в том, чтобы стремление к ней оставалось незаметно, чтобы создавалось впечатление, что художественность произведения достигается сама собой. Подлинный художник стремится скрыть все «швы». Пушкин писал просто, но посмотрите его черновики и вы поймёте, как достигалась эта простота.
      XIX веку было  чуждо высокомерное понятие «самовыражение». Связь этого понятия с общим кризисом гуманистической культуры  очевидна. По пушкинскому представлению, творческий акт начинается, когда «божественный глагол до слуха чуткого коснется». Чтобы ощутить конкретное значение этой формулы, необходимо избавиться от принижающего ее метафорического толкования. Самовыражение жаждет непрерывной новизны, постоянно формально прогрессирует, усложняется, меняет метафоры на «метаметафоры» и проч. В лучшем случае мы получаем талантливые стихи с набором изысканных тропов, со «своим» словарем и манерой при отсутствии существа поэзии.
        Еще при жизни поэта появились первые попытки ухода от  пушкинского понятия  простоты в поэзии. Черты враждебной Пушкину поэтики хорошо определила Лидия Гинзбург: «совмещение несовместимых элементов, принципиальная неограниченность средств выражения, допуск любых слов в любых сочетаниях…». Столкновение этих взаимоисключающих поэтик почти всегда отражало борьбу противоположных мироощущений и подходов к поэзии в целом. «Вершинным» поэтам XIX столетия Тютчеву, Фету и Некрасову эта простота давалась относительно легко: они еще дышали последним воздухом Золотого века. Поэты последующих поколений  приходили к ней разными, порой извилистыми и тернистыми путями. Многие из них на этом пути преодолевали собственную, уже вполне сложившуюся эстетику.

С. А. ЕСЕНИН

Проникновенным певцом России, её верным и   благодарным сыном был и навсегда ос-
тался в наших сердцах Сергей Александрович Есенин. Предельная искренность чувства, правдивость поэтической интонации, поразительная простота и мелодичность есенинского стиха, его звонкая ясность вновь и вновь захватывают читателя сегодня. «Нежность грустную русской души», о которой писал поэт, каждый ощущает в его стихах. При этом в синтаксисе Есенин избегал усложнённости, тяготел к стройности и простоте, предпочитая естественное течение стиха. Уже в  ранней лирике Есенина привлекает внимание какая-то особая, ясная, чистая простота и одновременно образная насыщенность:

Выткался на озере алый свет зари.
На бору со звонами плачут глухари.
Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.
 Только мне не плачется — на душе светло.

Всеволод Рождественский  писал о стихах Есенина:
«О влиянии поэзии Есенина сказать можно было бы многое. И самое главное в том, что чистый лирический голос Есенина, так любимый простым народом, и,  притом, людьми различного уровня, очень резко выделяется на фоне поэзии, которую условно можно было бы назвать "книжной", своей удивительной непосредственностью и ярко выраженным мелодическим началом. Его стихи хочется петь, а они и в самом деле часто становятся песнями. Он и сам исполнял их,  слегка, напевая. В заключение можно сказать, что широкая популярность Есенина - и в читательской, и в литературной среде - обусловлена тем, что его стихи - простые и ясные по своей форме - всегда насыщены глубоким внутренним волнением и с предельной искренностью выражают правду его жизни».
Приехав в Петербург,   Есенин посетил А.Блока. Не застав того дома, он оставил ему записку и стихи, завязанные в деревенский платок. Записка сохранилась с пометкой Блока: "Стихи свежие, чистые, голосистые...". Так благодаря участию Блока и поэта С.Городецкого Есенин стал вхож во все самые престижные литературные салоны и гостиные, где очень скоро стал желанным гостем. Стихи его говорили сами за себя - их особая простота в совокупности с "прожигающими" душу образами, трогательная непосредственность "деревенского паренька", а также обилие словечек из диалекта и древнерусского языка оказывали на многих вершителей литературной моды завораживающее действие.
А вот что говорит о стихах С. Есенина Светлана Шетракова – директор московского Государственного музея С. Есенина:
« В простоте стихов Есенина кроется настоящая бездна. Можно изучать его творчество всю жизнь, но так и остаться на подступах к пониманию его».

Вчитайтесь хотя бы в следующие строки великого поэта:

«Ах, метель такая, просто чёрт возьми.
Забивает крышу белыми гвоздьми.
Только мне не страшно, и в моей судьбе
Непутёвым сердцем я прибит к тебе…».

Всё совершенное просто, и в этом разгадка силы простых слов. Неотъемлемый признак настоящего искусства в том, что всякий читатель поймёт и прочувствует есенинские строки, не будет равнодушен к ним.

«Сыпь, гармоника! Скука… скука…
Гармонист пальцы льёт волной…
Пей со мною, паршивая сука,
пей со мной!».

 Диапазон образов при ограниченном арсенале простых и понятных слов! Чего стоят только «забивает крышу…» или «пальцы льёт волной…» Но чтобы писать так надо, всего лишь, быть Есениным, великим  поэтом.
     В одной из статей  сам Есенин писал  о  стихосложении:  «Они думают, что все эти формальные приёмы и ухищрения нам неизвестны. В своё время обучились достаточно всему этому и не меньше их понимаем. Писать надобно как можно проще. Вот это трудней».
    Тончайший лирик, волшебник русского пейзажа, удивительно чуткий к земным краскам, звукам и запахам, Есенин был большим и смелым мастером стиха. Его емкие и ошеломляюще свежие образы — почти всегда настоящее художественное открытие. Пушкинская простота и прозрачность — вот идеал, который руководил Есениным особенно в последние годы его работы.

Анна Ахматова
В одном из своих стихотворений, написанных ещё в далёком  1915 году  А. Ахматова
писала:
Нам свежесть слов и чувства простоту
Терять не то ль, что живописцу – зренье
Или актеру – голос и движенье,
А женщине прекрасной – красоту?

Но не пытайся для себя хранить
Тебе дарованное небесами:
Осуждены – и это знаем сами –
Мы расточать, а не копить

Иди один и исцеляй слепых,
Чтобы узнать в тяжелый час сомненья
Учеников злорадное глумленье
И равнодушие толпы.

 Этого принципа правдивости, ясности изложения и простоты поэтесса придерживалась в течение всей своей жизни.

ФЁДОР СОЛОГУБ

Ещё в начале прошлого века Корней Чуковский писал о стихах Ф. Сологуба: «С первым я познакомился очень давно. Еще мальчиком я увидел в журнале «Северный вестник» такие стихи, которые сразу запомнил на всю свою долгую жизнь:

В поле не видно ни зги.
Кто-то зовет: Помоги!
Что я могу?
Сам я беден и мал,
Сам я смертельно устал.
Как помогу?

 Кто-то зовет в тишине:
"Брат мой, приблизься ко мне!
Легче вдвоем.
Если не сможем идти,
Вместе умрем на пути,
Вместе умрем

Меня поразила аскетическая простота этих строк. Ни одного эпитета, ни единой метафоры, никакого щегольства перезвонами, никакого красноречия, никаких патетических жестов, словесных орнаментов, нищенски бедный словарь - но в этом отсутствии всяких эффектов и заключался сильнейший эффект: чем безыскусственнее была форма этих внешне убогих стихов, тем вернее они доходили до сердца. Тем-то и поразили меня эти стихи: я понял, что для такой безыскусственности требуется большое искусство, что в этой предельной простоте - красота:

Что я могу?..
Как помогу?

И это в то время, когда чуть не вся молодая поэзия культивировала вычуры, вывихи и выверты речи, когда в литературе уже начинало царить пустозвонное краснобайство.

А. ТВАРДОВСКИЙ

В поэме «Василий Тёркин» самые высокие темы раскрываются  обычными, не "возвышенными" словами, не "поэтизмами". Причем простые, будничные слова не только не снижают пафоса, но придают стиху особую теплоту и естественность. В этом Твардовский сродни А.П. Чехову. Простота стиха Твардовского кажущаяся, она не примитивна, она умная и лукавая, позволяет естественно говорить об очень сложных явлениях, тончайших душевных переживаниях, очень верно и глубоко передавать различные психологические состояния: от юмора до трагического пафоса. Твардовский не прибегает к словотворчеству, он поворачивает перед читателем слово новыми гранями, открывая новые смыслы и связи. У Твардовского нет никакой цветистости стиля, мало даже сравнений. В прологе к поэме он пишет:

 А всего иного пуще
Не прожить наверняка —
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька.

Язык поэмы, несмотря на внешнюю простоту, — образец узнаваемого стиля поэта. Он питается от народной, устной речи. Интонационно богатый текст  пересыпан фразами, звучащими, как поговорки и строки частушек:
«Хорошо, когда кто врёт весело и складно», « Нет, ребята, я не гордый, я согласен на медаль». «Бой идёт не ради славы, ради жизни на земле». «Города сдают солдаты, генералы их берут».
Тонкий художественный вкус, творческое отношение к родному слову позволили поэту выбрать из большого языкового арсенала слова самые простые и прозрачные. В поэзии  А.Твардовский   всегда придерживался принципа, который  сам же и определил:

«Вот стихи, а всё понятно,
Всё на русском языке».

 АГНИЯ  БАРТО
В одной из своих статей по теории детского стиха, Агния Барто писала:  «Многих вводит в заблуждение простота детского стиха. Один дедушка написал мне: «Скучно быть пенсионером, думаю, не заняться ли писанием стишков для детишек, дело это не сложное». Но в том-то и дело, что дело-то сложное. Простота детского стиха - это ясность мысли, точность слова, присущие народной поэзии: загадкам, поговоркам, пословицам, звонким детским считалкам, песенкам. В строй детского стиха я считаю вполне возможным вводить аллитерации, ассонансы, разнообразные ритмы - все слагаемые стиха современного. Если они органичны для поэта, то он сумеет сохранить при этом и внутреннюю дисциплину детского стиха, его музыкальность, простоту звучания каждой строки.
Как-то один из начинающих попросил:
- Откройте мне все секреты вашего мастерства, я не тупой, пойму.
Я засмеялась:
- Охотно это сделаю, хотя самый главный секрет в том, что каждый поэт должен открыть для себя все секреты заново.

Работая над новой книжкой, новым стихотворением, всякий раз продолжаешь их открывать. Давно я для себя открыла, например, что детское стихотворение надо писать «на рост». Как в народной сказке есть второй смысл, не всегда понятный детям, так и в детских стихах должен присутствовать подтекст. Если стихи понравились ребенку, они остаются у него в памяти надолго. А ребенок растет с каждым днем и, возвращаясь к стихотворению, понимает его глубже, по-новому. Очень увлекательно писать для растущего человека, обращаясь сегодня к сознанию ребенка, одновременно писать как 6ы впрок. Бывают тут приятные неожиданности. Казалось бы, никак нельзя причислить к любовной лирике стихи «Уронили мишку на пол», но выяснилось, что они соединили одну молодую пару. Девушка не знала, как открыться юноше в чувствах, пересмотрела несколько лирических сборников, но, по ее словам, «там все больше о страданиях любви». Она вспомнила стихи своего детства... а юношу звали Михаилом, и у него были какие-то неприятности, она ему и написала:

Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу,
Всё равно его не брошу,
Потому что он хороший.

Все кончилось загсом, о чем молодые мне и сообщили.
Эта забавная лирическая история подтвердила мое неизменное ощущение: о чем 6ы ни были написаны стихи, даже для маленьких, они должны быть обращены к чувствам, именно в этом назначение поэзии».

 НИКОЛАЙ РУБЦОВ

  Поэзия Н. Рубцова, по сути дела, открывает то направление в современной поэзии, которое называли «тихой лирикой» - очевидно, за ориентацию на строгий классический размер, за стремление к глубине и ясности — за «простоту, добро и правду». В самом деле, что может быть проще:

 В горнице моей светло.
Это от ночной звезды.
Матушка возьмет ведро,
Молча принесет воды...

   Р. Винонен вспоминает, как на одной из студенческих вечеринок читали стихи по кругу: «Кому-то было тесно во Вселенной, он задевал волосами звезды, у другого играли ассонансные рифмы вроде «интересно— интеллекта», в белых стихах третьего рифма роскошно отсутствовала... Настал черед поэта-первокурсника, паренька из Вологды...» И Рубцов прочитал «В горнице моей светло». Произошла некоторая заминка: больно уж все просто, даже наивно. Так и было сказано: мол, парень ты хороший, но поэзия дело серьезное. Мы в космосе, а ты «матушка, принеси воды».
Только через 10-12 лет, те, кто критиковал стихи Рубцова за эту «несерьезность», признали его большим русским поэтом. Ведь  любовь к родине, малой и большой, никогда не была для него абстрактным понятием.

…Люблю твои избушки и цветы,
И небеса, горящие от зноя,
И шепот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя...

        Признание это, как видим, выражено очень простыми словами, которые, будучи изъяты из контекста, из «лирической стихии», могут показаться вполне банальными. В самом деле, что особенного в том, что кто-то признается в любви к «лесам, погостам, молитвам, избушкам, цветам, небесам» и т. д.? Но все дело в том, что слово в стихе не живет обособленной от других слов жизнью. Н. Заболоцкий писал:
 «Слова должны обнимать и ласкать друг друга, образовывать живые гирлянды и хороводы, они должны петь, трубить и плакать, они должны перекликаться друг с другом, словно влюбленные в лесу, подмигивать друг другу, подавать тайные знаки, назначать свидания и дуэли». И у Рубцова слова здесь «расставлены»  так, что они образуют удивительный союз, который, будучи одухотворен лирическим чувством автора, и создает неповторимое чудо поэзии. В этом союзе «звуков, чувств и дум» предстает образ тысячелетней России.

КЛАССИКИ О ПРОСТОТЕ СТИХА

  «Что касается до слога, то чем он проще, тем будет лучше. Главное: истина, искренность».   
  А.С.Пушкин.

Посредственность усложняет простые вещи, талант упрощает сложные.
 Пётр Капица.

Великие предметы искусства только потому и велики, что они доступны и понятны всем. Простота. Вот качество, которое я желаю приобрести больше всех других. Лев Толстой.

Необходимое условие и самый верный признак истины – это простота и ясность. Ложь всегда  сложна, вычурна и многословна. Все мысли, которые имеют огромные последствия, всегда просты. Величайшие истины – самые простые.
Лев Толстой.

Лев Толстой, как известно, писал очень сложными, разветвлёнными фразами, с обилием придаточных предложений. В последние годы жизни он стремился к фразе предельно ясной и простой. Все его притчи и многие рассказы поздних лет написаны совершенно иным языком, чем «Война и Мир», «Анна Каренина». Над рассказом «Кавказский пленник» он работал, поставив целью предельное упрощение фразы, и достиг этого. Рассказ понятен и ребёнку.
Александр Фадеев.

Самое главное – научиться писать просто. Совсем, совсем просто. Уж чтобы проще некуда! Существительное, глагол, точка, ну – может быть! – самое необходимое придаточное предложение, по-детски ясное. Как басня, как молитва, как сказка. Иван Бунин.

Часто истина так проста, что в неё не веришь. Господь создал мир таким, что всё простое в нём истинно, а всё сложное – ложно. У истины простая речь.
 Григорий Сковорода.

Подлинное словесное искусство всегда очень просто, картинно и почти физически ощутимо. Писать надо так, чтоб читатель видел изображённое словами, как доступное осязанию. Проще! Короче! И будет сильно, будет красиво.
Максим Горький.

Истинная красота и мудрость всегда выражается очень просто.
 Максим Горький.

 Мудрость неотделима от простоты. Всякая великая мысль проста.
Александр Куприн.

С простоты в творчестве не начинают, ею оканчивают.
Георгий Адамович.

Любой интеллигентный дурак способен раздувать, усложнять и обострять. На противоположное требуется хоть немного гениальности и мужества.
Альберт Эйнштейн.

 Писать просто и ясно так же трудно, как быть искренним и добрым.
 Сомерсет Моэм.

Настоящее искусство не нуждается в украшениях, как не нуждается в них жена любящего мужа. Поддельное искусство, как проститутка, должно быть всегда изукрашено.
Лев Толстой.

К настоящей внутренней сложности приходят через простоту языка, без всяких литературных излишеств. Именно простота позволяет выразить свою мысль наиболее точно, коротко и сильно. Перегруженность сложными приёмами, художественными образами, метафорами, вредна.
Валентин Катаев.

Простым языком рассказать о простых вещах, простыми средствами создать прекрасное. Словесные «излишества» подобны излишествам архитектуры. Слишком много украшений, а украшательство – враг красоты.
Вера Инбер.

Бог всегда выбирает самый простой путь.
Альберт Эйнштейн.

Все великолепные вещи побеждают именно своею мудрой простотой. Долой все словесные ухищрения и затейливые красивости! Писать надобно просто, и чем проще – тем лучше. Как будто беседуя по душам с милейшим другом, от которого ничего не скрываешь, он всё поймёт и оценит с полуслова.
Максим Горький.

В искусстве простые вещи бывают сложнее самых сложных. Чтобы решать простые задачи, нужен талант – и не от головы, а от сердца.
Олдос Хаксли.

Настоящая простота достигается кропотливым трудом. Истинное искусство умеет говорить ясно и просто о самых сложных вещах. Глубокая мысль только выигрывает, если упростить её выражение. К сожалению, истинная простота даётся только мастеру, она требует больших усилий.
Аркадий Мигдал.

Всё великое просто, но оно даётся большим трудом. Простота пушкинских стихов, кажется, достигнута поэтом без усилия. В действительности простота в нашем деле труднейшее искусство. Для неё изнуряешь себя до последней степени.
 Алексей Новиков-Прибой.

  В общем, каждый пишущий, если он талантлив, в конце концов, приходит к простоте. Юрий Казаков.

Простота жизни, языка, привычек придаёт силу нации, а роскошь жизни, вычурность языка и изнеженность привычек ведут к слабости и погибели.
Джон Рескин.

Простота – это труднее всего. Это крайний предел опытности и последнее усилие гения. Жорж Санд.

Иногда считают мои песни простыми. Но простота кажущаяся, это отработанная простота формы, достигнутая трудом. Нарочито упрощённо и на гитаре играю, чтобы ритм и мелодия не мешали воспринимать текст.
Владимир Высоцкий.

Тяжелее всего даётся лёгкость. В простоте и сложность вся!
 Александр Пушкин.

…простота белого стиха должна быть венцом сложности.
Самуил Маршак.

Работа над собранием сочинений позволила увидеть пройденный путь. Сравнить, как писал раньше и как пишу теперь. Все постигнутые сложности, оказывается, были дорогой к простоте.
Евгений Замятин.

Семь нот гармонического ряда. Семь цветов спектра. Тридцать три буквы русского алфавита. И бессчётное число комбинаций! Истинное искусство всегда развивается в стремлении к последней простоте и ясности: простые язык и фраза, обычная ситуация, предельная обнажённость мысли.  …и чем проще будет картина, тем художественнее.
 Фёдор Васильев.

Для передачи мысли нужна предельно простая форма. Чем проще человек выражается, тем легче его понимают.
 Фенимор Купер.

Простота – самое дорогое в искусстве. Но у каждого художника своё представление о ней. Есть простота Пушкина, и есть простота примитива. Не существует некой общепринятой простоты, как нет в искусстве «золотой середины». Добивайся своей собственной, непохожей на простоту коллег.
 Всеволод Мейерхольд.

Есть два вида выразительности. Первый и не заслуживает этого названия: вымученные предложения, замысловатые и неестественные образы, пёстрая словесная мишура. Другой вид выразительности противоположен первому. Можно сказать, подлинный язык Священного Писания, где выразительность вырастает не из вымученной искусственной риторики, а из удивительного сочетания простоты и величия.
Лоуренс Стерн.

      Многие авторы, да, порой и критики, часто смешивают понятия  простоты и штампа. Предложения, составленные из простых, часто применяющихся в поэзии слов, кажутся им банальными и вторичными. Но, если внимательно присмотреться к  понятию вторичности, то можно с уверенностью сказать: - В этом мире всё вторично. Нет тем, о которых бы никто не писал, нет явления, которое бы не происходило. Нет словосочетаний, которые не применялись бы ранее. Всё уже было. Так что же остаётся  делать современным авторам? А выход есть. Как в театре «короля играет свита», так и в литературе каждое слово должно находиться в таком окружении, которое бы подчёркивало его значимость, высвечивало грани, которые раньше не освещал никто. И тогда строка, куплет, да, и всё стихотворение высветится внутренним светом, и  заживёт своей особенной, неповторимой  жизнью. Такое стихотворение будет жить, несмотря на простоту и кажущуюся банальность слов его составляющих. В качестве примера хочется привести стихотворение одной замечательной поэтессы Марии Петровых:

Не взыщи, мои признанья грубы,
Ведь они под стать моей судьбе.
У меня пересыхают губы
От одной лишь мысли о тебе.

Воздаю тебе посильной данью -
Жизнью, воплощенною в мольбе,
У меня заходится дыханье
От одной лишь мысли о тебе.

Не беда, что сад мой смяли грозы,
Что живу - сама с собой в борьбе,
Но глаза мне застилают слезы
От одной лишь мысли о тебе.

Может показаться странным, что блестящий поэт построил свое маленькое стихотворение на банальностях, на трех штампах: "У меня пересыхают губы", "У меня заходится дыханье" и - "глаза мне застилают слезы". Эту насыщенность штампами предвосхищает и еще больше подчеркивает первая строка, но она же указывает искушенному читателю на преднамеренность штампа, на то, что использование штампа является здесь художественным приемом. Каждая из трёх процитированных фраз, вырванная из контекста,  - это действительно штамп, но, совмещённые в одном стихотворении они -  произведение.  И  произведение,  обладающее  сильным  художественным  воздействием. Я уже не говорю о том, что здесь нет ни одной  фонетически несовершенной рифмы, идеальный ритм.   Простота – не простоватость, а стремление найти простое и ясное решение. Это и есть самое трудное, обо всём кратко не скажешь. Простота - это естественность, доведённая до пределов возможного. Далее начинается  не простота, а простоватость, не естественность, а наивность.
 О простоте и сложности в поэзии когда – то гениально сказала Юлия Друнина:

Я музу бедную безбожно
всё время дёргаю: постой!
Так просто показаться «сложной»,
так сложно, муза, быть простой.

Ах, простота! Она даётся
отнюдь не всем и не всегда.
Чем глубже вырыты колодцы,
тем в них прозрачнее вода.

     Простота изложения – явление кажущееся: мне известно, как даётся такая простота. За ней, как правило, глубочайшие знания, совершенное владение языком, недюжинный ум и постоянная работа над собой. Иногда поэт всю жизнь идёт к тому, чтобы читатель сказал: - Просто и гениально.