К Аонидам

Культ  Баратынского,  тут  явно  не  взошёл...
Клубничный  юноша  отбросив  одеяло,
спешит  как  древнегреческий  козёл
сопернику  разбить  трёхцветное  е.ало.

Пейзаж  с  изломом,  в  рваном   ноябре
всё  слишком  серо  и  ветрообразно,
берёза  с  сакурой  сплетаются  в  коре,
единым  цветом  позднего  оргазма.

-  Куда  же  плыть?  -  На  нас  ползёт  Восток,
прикрыв  глаза  экранами  смартфонов.
Фундаментом  дворца  где  жил  Лесток
крадётся  крыса  семизначного  притона.

Давление  атмосферного  столба
Создатель  к  ночи  не  уменьшит.
И  вздорожают  перловая  крупа
и  "лексус"  -  лёгкая  приманка  женщин.

Страшат  часы,  страшат  календари,
подпитые  Мелета,  Мнема  и  Аэда,
давно  не  приглашаются  в  жюри
где  властвует  убогая  победа.

Брюнетка,  рыжая,  и  та,  что  без  волос
их  было  три,  но  их  никто  не  видел.
Тогда  на  Родоссе  стоял  Колосс
и  рассуждали  рыбаки  о  Эврипиде.

Лишь  Мнема  загружая  жёсткий  диск
страдает  от  избытка  алкоголя
и  почему-то,  вспоминается  редис
непаханного  будущего  поле. 

Гроб  кипарисовый  суглинок  проглотил,
а  головную  боль  таблетка  пенталгина,
голландских  тёлок  спаивает  Ил
убойным  выходом  грудины  осетина.

Певцы,  пророки,  трудяги  палачи,
свобода  голая  проходит  по  Тамбову
и  тело  музы  в  укрутке  епанчи
на  перекрёстке  присягнёт  чужому  слову.



 ноябрь 2019