Крайняя плоть острова - города

А молния прозревать помогает небесам
Видеть дальше, чем слышать
Нет… не рваный ритм росы по траве
А удар колокола грома
Плавник медузы похож на цепь вулканической лавы
Жалит согласием утонуть в любви
Удар тока  коралловых отложений
Спрятан в улыбку раскрытой скорлупы

Спи со мной хандра, зарывайся в подушку
Высыпайся на лицо веснушками
Без единой отметины становись волосатым родимым пятном
Говори не словами, а ртом
И бродячий инстинкт поломай шагом ног
Пусть пищит радиотелефон
Не услышит пропущенный вызов времён
Если время в другую сторону уйдёт

Цепляется за отношения сожранный паук
Вдова, чёрная паучиха беременна
Остался в трубе медью единственный звук
На голос головы Анны Карениной
Пусть по вторникам ползёт сырая петля
Повешенного понедельника
Выметет дворник последний пепел из разрушенного крематория

А выстрел всё ещё умеет убить, а плаха до сих пор дружит с топором
У скупого не течёт по венам кровь, течёт потраченный на кого – то покой
Пугает глупого мысли вслух, вдруг кто услышит
На кровати спит чёрный кот, в когтях суеверные люди – мыши
И это быт разъедает под коркой мякиш, болит голова неверной жены
Она не знает, как быть дальше, она не любит ни одного, ни другого,
она – проголоть своей судьбы

Наметает сугробы намётанный глаз
Всё видит, всё подмечает
Если шагает обратно в такт, то вперёд из  времени вылезает
А молнии ревут светом над головой
До боли в холодном сердце
Зимой грелись костры разожжённых вьюг
Крайней плотью города  - острова