Сибирские сцены морозного быта

Память бывает разная:
Чудесная и безобразная.
А моя – ледяная,
Как круг молока,
Что  держит вся в искрах морозных  рука.

Такое житье не забыть ну никак!
Мороз рисовал африканские пальмы,
А в доме  слезливый  огонь камелька
Не мог превратиться  в гудящее пламя.
Но надо ребенка в корыте купать.
Оно в ожиданье стоит на циновке.
Уж няня устала поленья таскать.
Корыто потеет своей оцинковкой.
Родители, хватит   трусливо  дрожать!
И что ж не жилось вам в тепле бумазейном,
Где кот, как яишня на сковороде,
Привычно урчал на ребре батареи
И газ синеглазо сиял на плите.
Зачем увлекло вас в кромешную даль,
Где жизнь так  пронзительно  веяла стужей
И цветом такой же казалась, как сталь
В зубах у людей с их ухмылкой натужной.
О чем вы? К чему? Удивляться  не нужно.
На этой земле ожидался подъем.
И это не видеть, накрывшись верблюжьим
Родительским пледом? О чем вы? О чем?
Такое -  для тех, кто не верит в призванье
И ставит удобства превыше всего.
Пора искупать в этой цинковой ванне
Младенца. Покрепче держите его!
Родители, может быть, глупы, но сердцем
Из рода романтиков  -  вот в чем секрет.
Для них этот дом – не  частушка  с коленцем.
А  то, в чем сокрыт поэтический свет.
А вечером снег заметает оконце
И с улицы в раму  вставляется  прут,
И видно в стекле, как романтик  смеется,
Пока изнутри этот ставень запрут.

Что было, то было…
Морозы под сорок,
Подшитые валенки,  бочка с водой.
И  вместо еды поцелуи спросонок
И  ветер весны над великой рекой.
Там плыл, устремляясь  к морскому простору,
Противник  застойных  болот – ледоход.
И с берега мы наблюдали с восторгом,
Как рушился, падая,  мраморный лед.



Здесь все вперемежку:
Корыто и лед,
Поэзия чувства и проза.
И память, которая в сердце живет
И не боится мороза