Ты славно роешь, старый крот! 5

     -Как не хватает мне Козлова
     И как просился он со мной.
     Я думаю о нём всё снова.
     Придём ли и когда домой?
     Вдвоём с Алёшею срубили
     Второй из пихты славный плот.
     -Легко над камнями пройдёт.
     Жаль только долото забыли.
     - Не парень - баба растрясуха,-
     Ворчал Алёша, - словно муха.
     -Не вздумай упрекать его,
     Вернуть не можем ничего!
     Прошли тринадцать перекатов
     За три неполные часа.
     В медведя выстрелил Стофато,
     Промазал, зверь бежал в леса.
     Ходили хариусы скопом
     В воде прозрачной, как слеза.
     Таймени, омули - краса
     Людей дразнили белым боком.
     Сухой, надрывный кашель Кости
     Весь день покоя не давал.
     Надья с кострищем грели кости,
     Как будто на печи он спал.
     О Сталинграде говорили,
     Без радио не жизнь, а тьма.
     Что, немцев там остановили?
     Союзник - ранняя зима.
     -А я во сне увидел море.
     И там война, какое горе!
     На заре ты её не буди -
     На заре она сладко так спит...
     - Пропел Стофато на заре,
     Идя по снегу в октябре.
     Все радовались от души.
     -Ты славно роешь, старый крот!
     Алёша, слышишь, он поёт.
     Ты, Костя, только не спеши.
     Их ждал по карте перекат,
     А встретился порог Петровский,
     Весь в пене, в ярости бесовской,
     Готовый утопить отряд.
     Плот разгрузили и Михалыч
     Исчез в пучине ледяной,
     Но выплыл, мокрый и живой.
     Он победил поток и скалы.
     День простояли из-за ветра,
     Он дул сплавляющимся в лоб.
     Природа повторила "стоп!"
     Угомонился на рассвете.
     День следующий преподнёс
     Двенадцать мелких перекатов,
     Богатый хариусом плёс
     И не подстрелянным сохатым.

     "19 октября. Понедельник. 12 часов. Устье речки
     Татарки, пикет 2191.
     ...От речки Татарки прошли ещё два переката,
     из которых второй очень мелкий, так что плот
     пройти не смог, пришлось опять лезть в воду,
     толкать стяжками. Это по счёту четвёртая ванна."

     Стыдясь быть на плоту лишь гостем,
     Залез со всеми в воду Костя.
     Опять мучительный озноб
     И кашель у больных особ.
     -Что день грядущий нам готовит?-
     Спросил Михалыч перед сном,-
     Готовит Щёки. Как пройдём?
     Порог по слухам, всех там ловит.
     Меж двух высоких чёрных скал
     Казыр ревел и бесновался.
     Он в скалы пеною плевался
     И грохот не переставал.
     Вновь на разгруженном плоту
     Кошурников нырнул в пучину,
     То в эту сторону, то в ту
     Швыряло словно мяч мужчину.
     Но повезло и в этот раз,
     Его счастливый случай спас.
     В ознобе два часа трясло,
     Он жив, счастливое число.

     "20 октября. Вторник. Ночь. Порог Щёки или,
     как значится по карте, Стена.
     Доехали до порога к 16 часам. Прошли ещё
     после дневного чая 6 перекатов. Итого за день
     провёл через 24 переката, из которых не все
     уж такие простые...Река прорывается в узкую щель,
     зажата с боков в сильно извилистом ущелье.
     Повороты есть более чем под прямым углом при
     ширине реки 7-10 метров... До жилья остаётся
     99км, то есть такое расстояние, которое можно
     пройти при любых условиях..."

     Поток сжимали две щеки,
     Уменьшив ширину реки,
     А между ними, как в котлах,
     Казыр кружился. Гнев и страх!
     А в самом узком месте лёд
     Накрыл поток. Погибнет плот!
     Зима их всё же догнала,
     На две недели раньше срока.
     Их ждут двадцатого числа,
     А им не одолеть порога.
     Три километра чередой
     Кусты, деревья, камни, камни.
     Мешок не удержать руками.
     Когда же вечер и покой?
     Мужчины спали у костра,
     Умаявшись за день донельзя.
     Как и когда здесь лягут рельсы?
     Треск льда был слышен до утра.