по-горячее

Пора кострами греть
…………………ладони ноября -
кормить больной огонь стихами нежной ведьмы.
Ты знаешь, что они преступно не горят,
а плавятся в веках  горячей красной медью.
Уходят в небеса плеядами блудниц
и радуют толпу халявой смачных зрелищ.
В них мало от людей, и многое от птиц…
Их песни, как псалмы - ты слушаешь и веришь.

А зрелища  бодрят не только парижан…
И в нашей полосе полно энтузиастов
испытывать огнём
…………то Аннушек, то Жанн,
что сморят с образов нахально и скуласто.
Их ведьминскую суть узнаешь за версту -
от бритого виска, до взгляда c поволокой.
Изысканным клеймом под маечкой тату.
Она сама решит - какою быть наколке.

Спокойно  отстранит движением плеча
разящее тавро горячего металла.
Посмотрит сверху вниз на горе-палача,
считая эшафот достойным пьедесталом.
И осень не спеша прикурит от костра,
вдохнёт в себя туман последнею затяжкой,
чтоб ведьмина душа,
как доза колдовства,
затеплилась дымком у Бога под рубашкой.

Волшебный никотин не спутаешь ни с чем.
Пока чужой ноябрь в кадилах плавит ладан
мы в пальцах оживём сигарами свечей,
смущая алтари
и дяденек в сутанах.
Ремейками взорвём каноны чёрных месс.
Пусть колокол гудит светло и рок-н-рольно…
А в такт ему  бубнит под нос святой отец,
что рэперский запал открыл в себе невольно.

Унылый Херувим с Огнём вступает в батл
и пялится в талмуд домашних заготовок.
Экспромтами бомбить
уставы не велят.
Он вряд ли поразит фанатов чем-то новым.
А мы свободны впредь от пошлости и догм.
Врастаем в синеву живыми голосами.
И если мой костёр отныне это дом,
то что ж, моя Любовь, давай дружить кострами.

Замёрзнешь - приходи
…………………в чистилище моё -
раз выпало с тобой любить по-горячее…
Огонь сорвёт с плеча ажурное бельё,
и осень в стиле «ню» губам подставит шею.
В пылающем бреду целуй меня везде,
подрёберно звени горячей лёгкой медью…
Так вышло на беду,
что в джазе только де…..
не девушки, прости, а иствудские ведьмы.

В ней чувствуешь  огонь ещё за километр,
когда она идёт
по парку в тёртых джинсах,
и медленно во тьме закуривает «Kent»,
чтоб сумрачный ноябрь мог дымом причаститься.