Как я проснулся

Всё, что могло и умело, со всей мощью свидетельствовало о том, что я проснулся. Что не могло, но умело, умело лжесвидетельствовало, тоже со всей своей мощью. Выбор мощей оставался за тем, кто имел неосторожность проснуться, и не доставался тому, кто имел осторожность не проснуться.   Насколько помню, такого со мной не случалось ни разу: я ещё не просыпался сегодня. На всякий случай не стал открывать левый глаз, чтобы не отвлекаться на потусторонние предметы, находящиеся по ту, левую, сторону от того, кто был справа от них. Для усиления стереоскопического эффекта объективности не стал открывать и правый глаз. Подышав немного для приличия и для отличия от того, кто дышать не способен в силу независящих от него причин, я выдохнул из себя двуокись вопроса, адресовав его тому, кто смог бы на него ответить:

- Проснулся ли я?

Я ждал ответа вплоть до последнего удара сердца, отдавая себе отчёт в том, что каждый удар является последним, пока не раздастся следующий, тоже последний. В промежутке между двумя последними ударами сердца, своего или не своего, этого я пока не знал, задал следующий вопрос, решительно изъяв из него частицу, усиливающую неопределённость как ситуации, так и связанного с нею несвязного вопроса, дерзновенно поставив на первое место самоуверенное местоимение, а на второе - беспомощный глагол:

- Я проснулся?

В ожидании внеочередного ответа стал размышлять: если я сплю, тогда любые вопросы, так же как и сам вопрошающий  – это составная часть сна. В таком состоянии не приходится ждать объективного ответа.  А если бодрствую, но сомневаюсь в этом, тогда какие у меня основания доверять ответу, каким бы он ни был? Как ни крути, получалось, что мне самому нужно было решить, проснулся я или уже-ещё сплю. Решив, что решать предстоит мне, подумал: а решу – ка я, что я решил решить, будто я проснулся! Последует ли из этого что-либо отличное от того, чего не было до моего решения? Отличие не заставило себя долго ждать, оно последовало в форме вопроса вопрошающего:
 
- Почему это случилось со мной? Почему проснулся именно я, а не кто-нибудь другой?
 
Получил убедительный, и быть может, единственно возможный ответ:
 
- Некому было больше просыпаться, проснулся тот единственный, кто спал до того, как проснулся!
 
Из уважения к отвечающему подождал немного: вдруг он, она или оно пожелает что-то добавить? Добавления не последовало. Последовала тишина. Дождавшись её окончания , задал следующий вопрос тому, кто был источником и составной частью минувшей тишины:
 
- Кто бы ты ни был, ответь: можешь ли ты не отвечать?
 
Ответа не последовало, из чего я заключил, что он, она или оно может не только отвечать, но и не отвечать. Это был важный опыт в познании того, кто отвечает на одни вопросы и не отвечает на другие: оказалось, что от него можно: 1) ждать ответа; 2) не ждать ответа. Я решил, насколько это возможно, продолжить изучение того, кто отвечает и не отвечает на вопросы . С этой целью спросил его, её или его, ожидая и одновременно не ожидая ответа:

- Кто я: 1) тот, кто проснулся; 2) тот, кто вначале не ответил, потом не ответил, затем ответил, а потом снова не ответил тому, кто задавал вопросы; 3) тот, кто проснулся, спросил, снова спросил, ещё раз спросил, ответил, а потом не ответил тому, кто задавал вопросы?

Последовал исчерпывающий ответ:

- Ты тот, кто задал вопрос:  «Кто я: 1) тот, кто проснулся; 2) тот, кто вначале не ответил, потом не ответил, затем ответил, а потом снова не ответил тому, кто задавал вопросы; 3) тот, кто проснулся, спросил, снова спросил, ещё раз спросил, ответил, а потом не ответил тому, кто задавал вопросы?»

Не медля ни вечности, заключил, что я – тот, кто задаёт вопросы и получает или не получает ответы. Это было уже кое-что, из этого можно было начать складывать фундамент для самоидентификации. По этому признаку я, пожалуй, смог бы узнать себя при встрече с собой. Но смог бы я узнать того, кто отвечает или не отвечает на задаваемые вопросы, если бы встретил его, её или его? Не встретив ещё того, кто отвечает или не отвечает на вопросы вопрошающего, переходя на личности, спросил его, её или его :

- Кто ты есть?

Он, она или оно ответил, ответила или ответило:

- Я тот, у кого ты спросил: «Кто ты есть?»

И как же я сам об этом не догадался! Ну конечно, он, она или оно – это тот, та, или то, кому я задал вопрос «Кто ты есть?» и кто ответил: «Я тот, у кого ты спросил: «Кто ты есть?». Похоже, что «Отвечающий и не отвечающий на вопросы»  хорошо знал, знала или знало, кто он, она или оно, и мог бы при встрече легко отличить себя от меня. Пользуясь случаем, решил разузнать что-нибудь о своём местонахождении,  я ведь ещё не открыл ни одного из своих немногочисленных глаз, без чего сориентироваться  в пространстве было трудно, если вообще возможно.  Спросил его, её или его:

- Где я есть?

Последовал геометрически прямой ответ:

- Ты есть там, где находится тот, кто задаёт вопросы!

Я заметил, что ответы на вопросы становились всё более информативными,  мне удалось узнать о себе и о том, кто отвечал и не отвечал на вопросы, намного больше, чем в самом начале разговора. Теперь же ещё и выяснилось, что там, где нахожусь я, находится так же и тот, кто задаёт вопросы. Таким образом, нас не двое, как я полагал вначале, а трое: я, тот, кто отвечает и не отвечает на вопросы, а так же тот, кто задаёт вопросы. Стал понимать, что я и тот, кто задаёт вопросы, не говоря уже о том, кто на них отвечает – это разные субъекты. Чтобы узнать получше того, кто задаёт вопросы, задал вопрос «Задающему вопросы»:

- Кто ты есть?

Ответа ждал долго, но его не последовало. Подумав хорошенько, понял, что мне предстоит самому выбрать один из двух вариантов интерпретации молчания «Задающего вопросы» : 1) либо его ответ задерживается на неопределённое время в силу значительной удалённости ответа от вопроса, и мне нужно продолжать упорно ждать прибытия ответа, не задавая при этом никаких новых вопросов; либо: 2) ждать нет необходимости, если признать, что отсутствие ответа на последний вопрос – это и есть ответ. Я сделал свой выбор: решил не терять остаток дня или даже всю свою оставшуюся жизнь на ожидание ответа от «Задающего вопросы», которого могло и не последовать, тем самым обрекая себя на молчание и отсутствие притока новой, полезной для меня информации о самом себе и об участниках разговора, возникшего ещё до того, как я решил, что проснулся, и пока, судя по всему, не закончившегося. Для ускорения хода событий я остановился на втором варианте: признал, что молчание «Задающего вопросы» являлось своеобразным ответом на вопрос «Кто ты есть?». В самом деле: если бы тот, у кого я спросил, ответил, не столь важно что, это означало бы, что «Задающий вопросы»  и «Отвечающий или не отвечающий на вопросы» – один и тот же субъект разговора. Отсутствие же ответа на этот последний вопрос «Кто ты есть?» свидетельствовало о том, что «Задающий вопросы» и «Отвечающий и не отвечающий на вопросы» – это разные субъекты разговора. Такой вывод на первый взгляд мог бы меня устроить. Однако он скрывал в себе противоречие, которого не удалось не заметить, а именно: если отсутствие ответа на последний вопрос, адресованный «Задающему вопросы»,  интерпретировать как молчаливый ответ, тогда «Отвечающий и не отвечающий на вопросы»  и «Задающий вопросы» , ответивший на последний вопрос молчанием , вполне могли бы оказаться одним и тем же субъектом разговора, поскольку у них имелось общее свойство: отвечать на вопросы. В отсутствие иных отличительных признаков у меня бы не было никаких оснований считать «Задающего вопросы» и «Отвечающего и не отвечающего на вопросы» разными субъектами разговора. Однако отличие всё же имелось, и вот какое: если молчание «Задающего вопросы» в ответ на вопрос «Кто ты есть?» интерпретировать как ответ, тогда следовало бы признать, что ему свойственно как задавать вопросы, так и отвечать на них. При этом «Отвечающему и не отвечающему на вопросы» свойственно только отвечать и не отвечать на вопросы, но не задавать их. Разница существенная, и её невозможно не заметить. Проблема усугублялась тем, что не только «Задающий вопросы» задавал вопросы, но, насколько мог об этом судить, я их тоже задавал. Таким образом, нас можно было легко перепутать: меня по ошибке признать «Задающим вопросы» , а «Задающего вопросы» ошибочно считать мной. Как понять, кто из нас двоих задаёт вопросы? Если внимательно присмотреться к нашим свойствам, можно было и здесь найти разницу. Как было установлено выше, я не только задавал вопросы, но и получал или не получал ответы. Относительно «Задающего вопросы» этого сказать было нельзя: на момент, когда сказать этого было нельзя, можно было сказать только то, что я не располагал каким-либо подтверждением того, что он, она или оно получал или не получал ответы на свои вопросы. В этой связи напрашивался вопрос, который я и адресовал «Отвечающему и не отвечающему на вопросы»:

- Получает или не получает «Задающий вопросы» ответы на свои вопросы?

Ответ на этот вопрос был крайне важен, поскольку мог бы дать какие-то критерии, позволяющие мне отличать себя от «Задающего вопросы». Однако ответа и в этом случае не последовало. Как и при предыдущем вопросе, который был задан «Задающему вопросы», у меня был выбор: либо продолжать ждать ответа неопределённо долго, и, быть может, никогда его не дождаться; либо считать отсутствие ответа от «Отвечающего и не отвечающего на вопросы» молчаливым, но при этом весьма информативным ответом на вопрос. Пришлось снова выбрать второе. И это породило новые сложности, поскольку из отсутствия ответа можно было сделать вывод о том, что этот вопрос задан не мной, а «Задающим вопросы», и если ответа на него не последовало, то это на самом деле и был ответ, означающий, что «Задающий вопросы» не получает ответы на свои вопросы. А это тот самый признак, по которому я мог бы отличить себя от «Задающего вопросы»: я получаю ответы, пусть даже молчаливые, а он, она или оно их не получает. Меня бы это вполне устроило. Для полной ясности я задал «Отвечающему и не отвечающему на вопросы» уточняющий вопрос:

- Кто же всё-таки задал вопрос: «Получает или не получает «Задающий вопросы» ответы на свои вопросы?»

На этот раз ответ прибыл по расписанию:

- Вопрос «Получает или не получает «Задающий вопросы» ответы на свои вопросы?» был задан тем, кто спросил: «Кто же всё-таки задал вопрос: «Получает или не получает «Задающий вопросы» ответы на свои вопросы?»

Вот это да! Выходило, что оба последних вопроса были заданы одним и тем же субъектом! Но каким именно: мною или «Задающим вопросы»? Задавать дальнейшие вопросы «Отвечающему и не отвечающему на вопросы» не имело смысла, поскольку не было понятно, кто их задаёт; и даже не понятно, кому, собственно, это не понятно. Не понятно так же, кому должен или не должен был «Отвечающий и не отвечающий на вопросы» отвечать или не отвечать на вопросы: мне или «Задающему вопросы»? Я оказался в логическом тупике. И всё это из-за того, что необоснованно, легкомысленно и скороспело решил решить, будто я проснулся. Хорошо ещё, что не открывал глаз, иначе у меня не оставалось бы вариантов выбора. Пользуясь всё ещё закрытыми глазами, я мог попробовать изменить своё решение. Попробовал – и у меня получилось: я изменил своё решение на прямо противоположное: решил не решать, проснулся ли я. Чтобы закрепить это решение и не оставлять себе путей к отступлению, я открыл все имеющиеся у меня глаза. Всё, что могло и умело, со всей мощью свидетельствовало о том, что я проснулся. Что не могло, но умело, умело лжесвидетельствовало, тоже со всей своей мощью...