Политэкономия социального рабства. Гейдар Джемаль

Политэкономия социального рабства. Гейдар Джемаль.


Что такое общество? Общество — это та же самая жесткая система беспощадного рока, твердо фиксированной судьбы, но с обратным знаком, то есть в обществе как бы идет некий подогрев. Если вокруг нас все остывает, то в обществе происходит некий определенный обратный процесс, идет компенсация внешнего остывания. Ледяные просторы мировой галактики, тотального космического вакуума не пожирают нас и не замораживают, потому что мы находимся внутри кокона, в котором запущен контрмеханизм. Второе начало термодинамики постоянно компенсируется.

За счет чего оно компенсируется? Оно компенсируется за счет того, что 1) допустим, была группа неких существ, в точке Х в прошлом. И вот приходит к этой группе существ некто и дает им не способ разведения огня, а некий принцип, некую энергию, благодаря которой они могут огонь развести, знают о том, как он разводится, и как этот огонь использовать и как его защитить от того, чтобы его не задуло и не закапало дождем, и так далее, то есть дает этой группе существ некий импульс, который их освобождает от природы. Я намеренно говорю в такой условной форме, чтобы не входить ни в какие детали, просто представьте себе гипотетическое племя жмущихся друг к другу трясущихся от холода бедолаг, и вдруг к ним является некто и говорит: «Вот ребята, вам огонек, а огонек этот получается вот так». Этот огонек включает в себя очень многое, это не просто огонь, а, скажем, некая социальная энергия, в результате которой эта группа существ превращается в общество. Теперь задумаемся, откуда был взят этот огонь? Откуда было взято это средство для замерзших бедолаг, чтобы они превратились вот в такое общество? О том, что общество как социальный механизм является копией, парадигмой и воплощением тагута, нам говорят все пророки. Пророки указывают нам на то, что общество есть аккумулятор и воспроизводитель принципа несправедливости, что в обществе сверху донизу существует принципиальная неправда, принципиальное зло, которое наивысшим образом воплощается в фигуре лидера этого общества или человека, который сакрально на себя берет репрезентацию этого общества, будь то царь, король, кесарь, фараон или кто угодно, который является, как выражаются отдельные представители некоторых интеллектуально-религиозных течений, богочеловеком, во всяком случае, мыслит себя как богочеловека. Кесарь в Риме мыслил себя как богочеловека, фараон в Древнем Египте мыслил себя как богочеловека и говорил: «Я ваш верховный владыка», и так далее. Это все отражено в традициях и религиях античности, древности, и напрасно христиане полагают, что концепция боговоплощения является столь уж оригинальной и присущей исключительно христианству. На самом деле, практически нет такой языческой доктрины, которая бы не содержала в себе идею бога, ставшего человеком или воплотившегося тем или иным образом, даже необязательно и человеком.

Так вот, общество — это тагут. А кто такой тагут? Тагут имеет значение «идол», но вообще тагут — это воплощение того, что противопоставляет себя Богу и что одновременно пытается навязать себя Всевышнему в сотоварищи. Естественно, основа основ в этом плане — Иблис, наиболее высокомерное, наиболее могущественное существо, которое, согласно исламской традиции, отказалось поклониться человеку, потому что считало себя выше, и сказало: я выше человека, лучше человека, потому что я из огня, а человек из глины. Представьте себе такую картину: в некоем центре мироздания (не того мироздания, являющегося для Всевышнего просто доской или полем, на котором строится Его божественная провиденциальная мысль о судьбах и назначениях творения, а того мироздания, которое как бы является проявлением глиняной субстанции разных уровней), как в центре паутины, как некий паук, между небом и землей находится Иблис. То есть тот первый джинн, или то первое существо, которое претендует на то, что оно является главным основным, тотальным и, так сказать, не обязано поклоняться никому. Оно состоит из огня, из, что называется, первичной энергии. А где-то внизу, на земле, которая является важнейшей площадкой, на которой развивается Божественная мысль, Божественный замысел, находится человек, в очень специальном состоянии: он из глины. Представим себе воочию эти образы: глина — холодная, мокрая. Есть сухая глина, конечно, два типа глины входят в состав человека, но в принципе глина — это очень инертная вещь. А ему противостоит вот то существо, которое ему отказалось поклониться, это тагут, вернее, Иблис, который заключает в себе всю возможную энергию субстанции — огонь. И вот находится некто, не будем говорить, кто это, который идет к Иблису, берет у него немножечко огня, приносит глиняному человеку и подкидывает ему. И говорит: «Вот тебе часть этой энергии, этой субстанции, которой тебя этот гад не хотел наделить, но я совершил вот такую вот акцию, я у него взял и передал тебе, чтобы ты не зависел от обстоятельств и мог бы себя обогреть и так далее». Человек берет, человек действительно превращается в некое, так сказать, коллективное тело, которое теперь поплевывает и на холод, и на дождь и на все с помощью этого огонька, но в благодарность, вместо того, чтобы сделать того, кто украл у Иблиса огонь, допустим, лидером или даже начать по примеру очень многих язычников поклоняться ему, вместо этого человек берет и выдает его с головой Иблису, и говорит: «Иблис, вот этот сукин сын, этот вор, он у тебя, оказывается, огонь украл, ну мы, конечно, получили этот огонек, но мы ни сном, ни духом к этому делу отношения не имеем, мы вообще за тебя полностью. Вот, а этого можешь взять и наказать, как хочешь». И, естественно, того, кто украл огонь у Иблиса, ждут очень серьезные последствия. Понятно, что я более или менее близко к тексту излагаю известный миф о Прометее, который существует и в других формах, передается под другими названиями, не только у греков но и у других народов, в частности, у кавказских, Сосруко и так далее, то есть Прометей в виде Амирана, Сосруко у чеченцев, у абхазов. Всегда фигурирует некий культурный герой, который, совершив дерзкую вылазку, крадет огонь у огненного или светового существа, которому, вообще говоря, все язычники поклоняются как богу, то есть считают его не Иблисом, как мы, а на самом деле богом; который для древних греков, для индусов, для там древних германцев и так далее был действительно богом.

Теперь, если мы посмотрим на очень релелятивный, то есть очень поясняющий, так сказать, контент зороастризма. Почему зороастризм очень интересен в этом отношении? Потому что очень многие вещи, о которых жрецы других традиций молчат, в зороастризме проявляются, то есть в зороастризме и в митраизме проговариваются те моменты, которые все жрецы скрывают и хотят оставить за кадрами, за рамками.

Мы сейчас занимаемся элементами куфрологии. Уже было сказано о том, что без знания куфорлогии нечего делать тем, кто бросает вызов куфру. Так вот, в зороастризме существуют два существа: верховное существо — это бог света, Ормузд, а другое существо в древнем зороастризме или до зороастризма тоже считали богом, потом с него этот статус сняли, и он стал просто хозяином, воплощением Тьмы — это Ариман. Есть главный миф зороастризма о том, что Ариман и возглавляемые им силы тьмы совершили атаку на мир света, похитили там свет, забрали его вниз, и после этого Ормузд вынужден был сойти за ним. Сначала он был схвачен, распят, потом спаситель, дух святой, спустился за ним, чтобы его освободить, они поднялись, восхитив свет из тьмы, но часть его еще осталась, ее нужно освобождать. Я давно обратил внимание на то, что легенда лежащая в основе зороастризма, то есть зороастрийский концепт, очень похож, это очевидно и бросается в глаза, на христианский миф, то есть совершенно понятно, что исторические христиане отождествляют пророка, которого мы знаем как Ису (a. s.), пророка Иисуса, именно с зороастрийским Ормуздом, и вся концепция христологии сводится к тому, что они молятся Ормузду, называя его Иисусом Христом. Но это одна сторона, а другая сторона, что тема Прометея, похищающего огонь у Зевса, у олимпийских богов, очень четко воспроизводит историю Аримана, похищающего свет у Ормузда, то есть представителя мира тьмы, похищающего свет и энергию в верхнем мире, в световом и небесном мире.

Когда я начал вот эту лекцию, я сказал, что буду пользоваться постмодернистскими элементами самых разных дисциплин, наук, знаний и представлений для того, чтобы выйти из постмодернизма, то есть для того, чтобы выйти из постмодернизма, я намереваюсь широко пользоваться данными мифологии, метафизики, фольклора, современных психологических и философских дисциплин, не считаясь с их разнородностью, и используя их так, как если бы они описывали самую что ни на есть вещественную действительность. Поэтому в данном случае я беру этот миф, этот концепт как исходный для понимания того, что происходит с обществом, что происходит с человеком, что происходит с цивилизацией, и как работает политэкономия. С моей точки зрения, общество есть система, в которую сверхчеловеческим, неестественным путем вброшены энергии, технологии, знания, позволяющие обществу выступить контрапунктом космосу, человеческим аналогом космоса, который компенсирует для смертных биологических нежных тварных существ жесткие законы, жесткие механизмы остывания, царящие за пределами человеческого тела, человеческого тепла. Значит, этот огонь, эти энергии на самом деле носят тварный, субстанциональный характер, ассоциирующийся в своем предельном выражении именно с так называемым светозарным существом, Иблисом, который для всех является богом, а для единобожников — восставшим духом высокомерия и непокорности, духом гордыни, и, кстати говоря, эта гордыня связана именно с тем, что он воплощает в себе наиболее тонкие, наиболее мощные эффективные энергии, субстанциональные энергии творения. Именно они-то и были похищены силами, которые находятся в оппозиции к Иблису, но не силами единобожия, а силами, скажем так, первичного хаоса. Что интересно, общество представляет собой некую структуру порядка, но порядок сам по себе не является, с точки зрения единобожников, синонимом справедливости закона добра и красоты. Порядок, на самом деле, может быть порядком язычников. Даже куфр, более того, может быть порядком, который воплощает в себе принципиальное беззаконие под видом порядка. И, таким образом, видимое беззаконие, то есть видимый вызов этому порядку, который с точки зрения этого порядка будет выглядеть как преступление, на самом деле является союзником единобожия и союзником тех пророков, которые приходят в мир, чтобы обратиться к людям и призвать их к неповиновению злу, к противлению злу насилием или словом, или верой, и подчинению Всевышнему Аллаху, о Котором люди до посланничества пророков ничего не знали.

Теперь я хочу сказать, что в мифологиях и традициях язычников во многом отражены элементы той реальности, которая на самом деле имела место: то есть восстание Иблиса, взаимоотношения Иблиса и человека, те элементы священной истории, которые мы знаем только в широких мазках, и концептуальных чертах прежде всего из Курану-ль-Керим, они есть как бы в неких брызгах, в неких отзвуках в мифологиях и традициях других народов, потому что, поскольку это есть некая объективная реальность, она не могла не разойтись в виде эха, отзвука или слуха, и иногда мы можем находить там достаточно интересные детали, которые помогают нам реконструировать картину. Что происходит на самом деле в обществе? Возьмем, для того чтобы нам было более понятно, архетипическое общество древности, в котором как бы все обнажено, все очень ярко и все очень выложено наружу. Внизу находятся социальные низы, которые подвергаются жесточайшей эксплуатации, но эта эксплуатация заключается не в том, что их заставляют пахать, класть камень на камень, носить носилки и так далее, а в том, что у них забирают их энергетические соки, их внутреннюю экзистенциальную реальность, прежде всего. Забирают и передают куда-то наверх. А вверху находятся жрецы, которые молятся Иблису, у которого похищена та часть, та технология, та энергия, в результате которой это общество, где они жрецы, и стало обществом. Это общество, которое они возглавляют, молится Иблису, поклоняется Иблису, и предает анафеме того, кто осуществил операцию по похищению огня. То есть в этом обществе есть некий черный персонаж, с которым можно ассоциировать низы, силы беззакония, все, что угодно.