Брейгель

                БРЕЙГЕЛЬ

Пятнадцать сотен лет после Христа,
А Фландрия без неба голубого,
Играют дети, жизнь лишь начата,
Потом уж - труд, до пота, до седьмого!
               
Но в тяготах фламандца бережёт
Сад Мудрости народных поговорок,       
В них опыт парадоксов и забот,               
Курьёзов, войн, болезней и поборов!

Полу-деревня, полу-городок,
Дома из камня под высокой крышей.
Там нужник прилепился где-то вбок
И голый зад, в нём свесившийся, дышит,          

И испражненья сверху в реку шлёт,
Естественно, и вовсе без стеснений;
Народ простой, не в сытости живет,
Здесь даже небо – зеркало смятений,

Или тревог. Да, мир вокруг не прост,
Просты (подчас уродливы) их лица,
Их интеллект – коровы и компост,
А если повод есть повеселиться

И, как-то отрешившись от забот,
В сарай убрав крестьянскую угрюмость,
Забыв охоту, поле, огород,
Появится мужицкий грубый юмор,

Гримасы танца, шутки простофиль,
Физиономий живость и ужимки,
Смешна и разухабиста кадриль!
Ядрёные народные картинки,

Где механизм вращения земли
От сенокоса, жатвы, в осень, зиму!
Весь космос – здесь, не где-нибудь вдали,
Написан вкусно, выпукло и зримо!

В нём беззащитны и угнетены,
(Уклад они исправить не умеют).
Да - соль, но не хозяева страны -
Фламандцы так похожи на евреев;

Тому, возможно, сходство придают
Картины на библейские коленца:
В одной - евреи переписи ждут,
Другая - избиение младенцев!

Но вовсе не еврейская страна,
И не толпа евреев-голодранцев,
А Фландрия в них изображена
И хорошо знакомые фламандцы!

Он пишет их и сочно и тепло,
С сочувствием! Оно потом совпало
(Меж ними лет четыреста прошло)
С любовью к простодушным у Шагала!

«Безумной Грете» близок Марк Шагал,
Со скрипачом, играющим на крыше,
С дуэтом, что над Витебском летал…
Художник Бога чувствует и слышит,

И видит сквозь свою систему призм…
И Брейгель – вот исконные угодья,
Где вызрел сквозь суровый оптимизм
Огромной мощи гимн простонародью!