тоска ядерного пилота

                Сергей Каширин
        ТОСКА ЯДЕРНОГО ПИЛОТА
                (1)
          Атомная трагедия-2
2 ноября 2019 года на Украине предложили создать 200 ракет для ударов по атомным электростанциям России. Попадание одной такой ракеты в АЭС будет равносильно ядерному удару. Неделей ранее имитацию бомбардировки Крыма  совершили  стратегические бомбардировщики  ВС США В-52.
               
                Интернет Газета.ру

   Любой новый Чернобыль будет страшнее прежнего, потому что за
  ним последуют мировые катаклизмы.
                Вице-президент АМН СССР Н.Н.Ильин.

  Все человечество обязано знать о том, что произошло в Хиросиме 6 августа 1945
  года.
                Кэндзабуро Оэ, Пикадон(Атомный удар – от
                японского Гром и молния).

Есть вещи, от которых в бессилии отворачивается искусство.
                Илья Эренбург.

Мы, естественно, были потрясены эффектом нашего оружия массового поражения, но более всего тем, что атомную бомбу  сбросили не на военные объекты Хиросимы, а в самом центре
города. Не приняли во внимание даже того, что под самым городом  находился лагерь американских военнопленных. Это, мол, мелочи. Трумен сказал – Бог простит!»
                Роберт Брод, американский ядерный физик.
   
Не следует забывать, что атомные бомбы были сделаны в Соединенных  штатах  в качестве  предупредительной меры против применения атомного оружия немцами. Но мы перенесли к себе и превзошли недостойные приемы наших врагов.
                Эйнштейн.               
             
               Я абсолютно не ощущаю никакой вины вопреки некоторым сообщениям о 
               том, будто бы угрызения совести довели меня до
               сумасшедшего дома.Если бы мне приказали  сделать то же самое
               сегодня, я выполнил  бы это безого-
               ворочно.
                Полковник Пол Тиббетс,
                Командир самолета Б-29  с бортовым № 82,-
                «летающей крепости», 
                специально приспособленной для транспортировки
                А-бомбы, которую  в честь своей матери он назвал
                Энола Гэй.
Чтобы осуществить бомбардировку Хиросимы обычными тротиловыми бомбами, потребовалось бы по крайней мере 2 тысячи самолетов  Б-29, самых больших бомбардировщиков времен Второй мировой войны, каждый из которых стоил около миллиарда  долларов. С экипажем из 9 человек на каждом бомбардировщике такой налет потребовал бы 18 тысяч хорошо обученных летчиков.
                У.Лоуренс. Люди и атомы.

            Боже мой! Мы видели самое ужасное, что только может видеть человек               
            Было жутко сознавать, что с земли исчез целый город.
                Капитан Роберт Льюис, второй пилот Энолы Гэй,
                запись в бортжурнале после   
                взрыва А-бомбы, сброшенной на Хиросиму.
               
               
    Но кто-то должен же поведать  об этом глубочайшем               
    провале в человеческой истории, чтобы
    предостеречь тех, у кого нет совести и воображения.
    Все человечество обязано знать, что произошло в Хиросиме
    6 августа 1945 года. Пусть каждый найдет свой путь для борьбы
    за сохранение жизни на Земле. И пусть он отнесется к этому очень серьезно.
                Роберт Юнг.  Лучи из пепла.

    Мы делали дело дьявола…Один из летчиков самолета, с которого была
    бомба, пытался протестовать против того общества, которое превратило его
    в убийцу…Это привело его в тюрьму и позволило властям представить его
    сумасшедшим…
             Роберт Оппенгеймер, глава атомной лаборатории по созданию А-бомбы.

    Не надоедайте мне с вашими терзаниями совести.
    В конце концов, это превосходная физика.
                Энрико Ферми.

    Теперь у меня есть хорошая дубинка для этих русских парней!
                Гарри Трумен.


               Что такое порох? Чепуха! Электричество? Бессмыслица!
               Атомная бомба – вот второе пришествие Христа! Создадим в Англии
               Американскую ядерную базу, сбросим атомные бомбы на  Россию
               - и ищите этих русских! Где эти русские?
               
                Уинстон Черчилль.
               
                Пролог

Во всей вселенной смертным ультиматум
Всему живому гибелью грозя,
Проклятьем  дышит расщепленный атом,
И  верить даже мирному нельзя.

Боль ни в каких словах невыразима
До смертного отчаянья в груди,
Предстал японский город Хиросима
Кошмарной вехой  на его пути.

Смертельный смерч взрывного урагана
Сжег  все живое в пепел наповал,
Огромная в земле осталась  рана,
Да в памяти истории провал.

А со второй  кощунственной атаки,
Чтоб запугать всех жителей Земли,
Второй японский город Нагасаки
Второю бомбой атомной сожгли.

Зачинщики немыслимых разбоев,
Убийцы, поджигатели войны
За душегубство подлых тех героев
К позорному столбу пригвождены.

Я тоже был пилотом-бомбардиром,
Руины сверху видел и пожар,
Но не видал кошмарнее над миром,
Чем атомной трагедии кошмар.


Для описания  световых  зффектов взрыва  не хватит слов. Описать красоту этой сцены под силу только  великим поэтам, которые, увы, не видели ничего подобного.
                Американский генерал Лесли Ричард Гровс.

Над землей вспыхнуло второе солнце ярче 1000 солнц. Новое оружие в течение доли секунды вернуло обработанным  человеком камням –стены храмов, домов, памятники, надгробия – в то состояние, в котором они находились в давно минувшие эпохи каменного века. Огненный ураган, который шел от эпицентра взрыва, все сжигал на своем пути, с корнем вырывал и швырял высоко в небо большие деревья, испаряя волну в реке поднял на высоту 90 метров, откуда она обрушилась, ошпаривающим кипящим дождем Таким образом, итог тысяч индивидуальных действий, в основе которых лежали высокие представления  о совести, привел к акту  коллективного пренебрежения  совестью, ужасающему по своим масштабам.
                Роберт Юнг, Ярче 1000 солнц.
 
Они жили, как и все в городах воюющих стран. И вдруг в одно мгновение более 240 тысяч убитых. И – ничего, черный пепел, груды развалин и битой черепицы, пустыня.
Там, где стоял город, повсюду виднелись пепел и  руины. Погребенные под грудами развалин трупы разлагались, в воздухе удушливо воняло жареной человечиной. Осталось лишь несколько остовов зданий. Берега и русло высохшей от взрыва реки тоже были устланы трупами и ранеными. Особенно  много обгоревших трупов лежало на улице. Трупы были страшно изуродованы, скелеты, сплавленные с кирпичом и чперепицей, не поймешь, мужчины или женщины, многие свернуты в клубок. Раненые лежали рядами, не в силах подать голос, лишь временами открывали глаза. Слышались стоны, крики, призывы к помощи и проклятия.
Один из чудом полуживых привстал и громко крикнул, вперив взгляд в бесконечную пустоту:
 - ОТАНА ВА БАНА! (ВСЕ ЛЮДИ – ИДИОТЫ!),
Чего стоили после всего пережитого разум и знания? Чего стоили мораль, порядок, законы?!
Перед катастрофой население Хиросимы составляло 390 тысяч человек.  После взрыва
в черте города осталось около 150 тысяч. Погибло свыше 240 тысяч человек…
                Газета  «Тюгоку симбун».

      Героизм стал самоубийственным.
                Газета «Джапан  таймс».


Хиросима походила не на город, разрушенный войной, а на фрагмент картины светопреставления. Человечество подвергло себя  самоуничтожению,  люди, пережившие атомный взрыв, чувствовали  себя , как после неудавшегося самоубийства. Жертвы атомной бомбы потеряли желание жить. Потрясенные катастрофой, они совершенно растерялись и бесцельно куда-то брели, ковыляли, ползли. Матери на руках несли обожженных детей. И еще одно немаловажное обстоятельство. Дети Хиросимы  стали презирать взрослых. Во время паники  они были очевидцами  омерзительных сцен, когда люди ценою  жестокости, эгоизма  и бессердечия пытались спасти свою жизнь. Взрослые  мужчины  ногами топтали девочек и мальчиков, отнимали последний глоток воды.
                Юкиа Ото, японская поэтесса, книга «Город мертвых».

Они исповедуют христианство, религию добра и милосердия, но в их стране сделали атомную бомбу, и люди сходят с ума от желания ее применить.  Но не довольно ли Хиросимы? Чудовищная жестокость, самая гнусная, самая отвратительная гримаса войны: этого показалось мало. Вторую атомную бомбу сбросили на Нагасаки. Это неприкрытое зверство. Весь район был сметен с лица земли. Зеленая гора  Компира-яма стала  черно-желтой. Речка Урагами вышла из берегов – она была завалена трупами. Кто чуть поодаль, словно в дурном сне, еле шевелились, одежда, не одежда, а кожа вместе с мясом, обнажая кости, свисала клочьями.
                Ёсиэ Хотта, «Суд».
               
                1
Меня готовили  культурно убивать.
Мне гениально свысока велели:
 Умей в судьбе на Бога уповать,
Умей летать и груз доставить к цели!

Войне неподражаемо мила,
В экстазе гениального апломба,
Тем милым  грузом для меня была
Сработанная гениями бомба.

Им удалось ее изобрести,
Поскольку жутко  гениально были,
А вот чтобы до цели довезти,
 Мне, простофиле, роль определили.

Та бомба как бандит из-за угла,
Тая в себе тех гениев коварство,
До тла одним ударом сжечь могла
Со всем живым народом государство.


А я пред ними был балдой-балда,
Лишь якобы на заработок падкой,
И не способной боле никуда
Чернорабочей тягловой лошадкой.

Мне дали все – кормежку и одёжку,
И денежку, авансом наперёд,
И экипаж, чтоб произвел бомбёжку,
И четырехмоторный самолёт.

Внушили дурню, что отныне штык
И сабля  ни к чему в грозе военной,
Что с бомбой той Божественно велик
Я супермен и властелин Вселенной.

 Не важно, пусть. вояка не из смелых, -
Чужою кровью рук не замарав,
Ты можешь убивать в перчатках белых,
 Ошейник бабочкой на шею повязав.
 
Мне оставалось только сесть в кабину
Да мощные моторы запустить,
Взлететь, да смерти атомной дубину
На род людской культурно  опустить.

А мне б не галстук-бабочку, а схиму,
Поскольку бомба новая  была
Стократ страшней, чем та, что Хиросиму
В единый миг с лица земли смела.

Под фонарем кабины пилотов белой краской было выведено аршинными буквами –Энола Гей. Первая атомная бомба –тупорылое четырехтонное бревно. На ней перед вылетом на массовое убийство была сделана надпись – Литл бой, что означает Малыш   Убийцы  издевательски  гордились и тешились: Энола Гэй – американская женщина,  литлл бой - американский маленький мальчик.
А сила взрыва одной водородной бомбы  намного превосходит мощность всех взрывчатых веществ, сброшенных на Германию, Италию и Японию, вместе взятых, в течение всей Второй мировой войны. При взрыве такой бомбы становятся убийственно, смертельно опасными воздух, которым мы дышим, вода, которую мы пьем, еда, которую едим.
               
                У. Лоуренс, Люди и атомы.

              2
В противоборстве на войне холодной
Я стражем неба с бомбами летал,
И с атомной, и даже с водородной
Чтоб убивать культурно  наповал.

А вдоль границ Советского Союза,
Ложась со мной на параллельный курс,
Не празднуя в противоборстве труса,
Чужой пилот возил такой же груз.

С тупой мечтой о мировом господстве,
Испепелить грозя весь шар земной,
Уверенный в военном превосходстве,
Куражиться пытался надо мной.

Зачинщики  невиданных  разбоев,
Чтобы разжечь горячую войну,
С ним рядом сотни ядерных ковбоев
 Напасть на нашу целились страну.

Наращивая подлые угрозы,
Готовые вовлечь весь мир в беду,
Как вороньё, кружились бомбовозы
С таким же милым грузом на борту.

Но мы в борьбе за мир не пустословили,
Конкретно дипломатию вели,
И атомную бомбу изготовили,
И даже  водородную смогли.

Готовые к всемирному разбою,
Сверхзвуковые строя корабли,
Крылатые советские ковбои
И в этих контратаках превзошли.

 А Гарри Трумен даже христианство
Позору и проклятию предал,
Когда приказ кровавого тиранства
Об атомной бомбежке подписал.

И вот за то, видать, Христу в немилость
Из-за того его пилот попал,
С ним катастрофа в небесах случилась:
Он  ядерную бомбу потерял.

Но, видимо, помиловал Создатель,
Иль потому, что угодила в грязь,
Иль просто неисправным был взрыватель
На счастье бомба та не взорвалась.

Черт побери! А если бы рванула,
Да там не то что городу не жить,
Она б не только город гробанула,
Могла бы полстраны испепелить.

А  ведь такое и не раз случалось.
Безумие! Истерика!  Скандал!
То в небе что-то на борту ломалось,
То ль дьявол злые шутки вытворял.

             3
Возможно ль было жить при том в покое?
Вопрос Шекспира – быть или не быть!?
В любой момент могло рвануть такое,
Что невозможно и вообразить!
 
Меж тем  взахлеб коленопреклоненно,
Впадая в истерический апломб,
Росла  молва, что боле миллиона
Накоплено готовых к бою бомб.

Внушали мне: а ты бомби умело,
Один удар – полмира в пух и прах!
А я стенал. Да мыслимо ли дело
Погрязнуть в термоядерных  грехах?!

 Но не хотел никто мой слушать  ропот
 И на меня транжирить капитал.
 Был нужен просто летчик биоробот,
А я по простофильству застонал.

Я знал про смерч взрывного урагана.
Где город ранним утром мирно спал,
Кровавая  в земле осталась рана
И в памяти истории провал.

Поскольку много всяких книг читали,
Хотя частенько  круглые нули,
Все ныне образованными стали
И даже гениальность обрели.

Для них былое  горе подзабылось,
Как будто бы в истории страны,
Ни разу ни бомбежки не случилось,
Ни ужасов фашизма, ни войны.

И за мои мечты для поколений
Не множить термоядерных могил
Меня главнокомандующий гений
Наивным пустомелей  объявил.

Но был я не наивным бомбардиром,
Руины сверху видел и пожар,
А в целом мире не видал картины
Кошмарнее, чем атомный кошмар.

6 августа 1945 года в 8.15 утра японский город Хиросма подверглась  Атомному удару, после которого все человечество стало на голову ниже. Над землей  вспыхнуло еще одно солнце. Оно было во сто крат ярче небесного. Огненный шар обрушился на город. Город вспыхнул, как факел. Тысячи домов превратились в пепел, который  был подброшен ввысь на несколько километров. Сначала сверкнула яркая молния взрыва, который вырвался, казалось, из недр земли и бился, как зверь, рвущий путы.. Затем слепящий свет, в котором была видна взрывная волна, потом грибообразн ое облако. Впечатление  такое, словно над городом бурлило море кипящей смолы…
                Сержант Б. Кэрон, бортрадист.   
               
Мы увидели то, чего еще не видел никто. Город был на девять десятых покрыт клубившимися облаками дыма, и над ними поднимался громадный белый столб дыма, который менее чем через 3 минуты достиг  высоты 30 тысяч футов. Мы, правда, ожидали чего-то страшного, но то, что  увидели собственными глазами, вызвало у нас ощущение, что мы являемся  чудовищными воинами ХХ1 века. На обратном пути мы представляли собой группу людей, которые были в полном смятении. Мы видели самое ужасное что может видеть человек. Мы не могли еще овладеть собой. Было жутко сознавать, что с земли исчез целый город. Страшная картина. Нельзя человеку помнить такое.

 
                Капитан Роберт
                Льюис, второй пилот Энолы Гэй.               
               
Нет, Хиросима в первые часы и даже дни после катастрофы  не походила  на тихое кладбище, как это изображено на фотографиях развалин; она была  еще живым городом, полным беспорядочного, хаотического движения, городом мук и страданий. Городом, в котором  денно и нощно стоял вой, крики, стоны беспомощно копошащейся толпы. Все, кто еще мог ковылять или хотя бы ползать, чего-то искали, хотя бы глотка воды…
               
                Роберт Юнг. Лучи из пепла.               

Христианство берет начало от того креста, на котором был распят Христос.
А современная история приколочена не гвоздями, а грибом атомного взрыва к маленькому  японскому городу, называемому Хиросимой. И еще –Освенциму с автоматными очередями, сумасшедшим лаем  сторожевых собак и дымом крематория. Ей некуда деваться, истории. У каждого, кто жил в тридцатых и сороковых, есть своя Хиросима и свой Освенцим. И эти люди  никогда уже не станут такими, какими были раньше.
                Ёсиэ Хотта.  Суд.
   
26 апреля 1986 года небольшое, милое, провинциальное местечко Чернобыль после взрыва атомной электростанции мы перешагнули  из одной эпохи – доатомной – в эпоху неизведанную, требующую коренной перестройки сознания.
                В.В.Легасов, академик, СССР.
               
                4
За те мои наивные печали
Летать без бомб для счастья всей Земли
Меня наивно чокнутым признали
И быстренько  в отставку упекли

Теперь таких не надобно пилотов,
Поскольку для космических побед,
Дежурить стали  вместо самолетов
Армады баллистических ракет.

Для куража в бутылке вынув пробку,
Чтобы хлебнуть во здравие ракет,
Нажми  мизинцем пусковую кнопку,
Один момент – и континента нет!

Гремит американское витийство,
На грудь навесив христианский крест,
Нажать на кнопку – это не убийство,
А очень даже  элегантный жест.

Как Салтыкова Щедрина органчик,
С надменно оттопыренной губой,
Наш Борух Эльцын с кнопкой чемоданчик
И в туалет блевать носил с собой.

Пропойца. Забулдыга. Пробка пробкой.
В душе остатки совести губя,
Владея той убийственною кнопкой,
Он в роли Бога возомнил себя.

В запойном пьянстве возгордясь собою,
Вдруг возомнил, что истинно велик.
Его неизлечимые запои
Всю медицину привели в тупик.

От бесконечных пьянок обалделый,
В припадке пьяной ярости дрожал,

И в бешеном бреду  горячки белой
Убойной кнопки чудом не нажал.

Но всякое случиться может лихо.
Всего не предусмотришь наперед,
А вдруг если не этот забулдыга,
Так кто другой в беспамятстве нажмет!?

Поскольку  президенты всюду возят
Их чемоданчик ядерный с собой,
Они сюрпризы часто преподносят,
Преподнесут и ядерный разбой.

Вообразив, что мир устроен плохо,
Какой-то христианский эрудит
Превознесет  себя превыше Бога,
Угробит мир и скажет – Бог простит!

 Я сам, хотя давненько не летаю,
 Воинственно выпячиваю грудь,
И  в противостоянии  мечтаю
Врагов России бомбой гробануть.

Я понимаю, как трагично это,
Я дифирамбы бомбе не пою.
Но в тех армадах подлых есть ракета,
Нацеленная метко в грудь мою.

 И перед этой ядерною жутью,
Что рвется все живое погубить,
Я в полный рост встаю навстречу грудью
Собой Россию-матушку прикрыть.


Есть на свете пустыни песчаные, каменные, ледяные. Хиросима, вернее, то,
Что от нее осталось, стала в конце августа 1945 года пустыней нового, небывалого  рода, - пустыней атомной, созданной  homo sapiens -человеком РАЗУМНЫМ.
                Роберт Юнг. Лучи из пепла.

Военные корабли, самолеты, оружие  неудержимо притягивают человека. Проходят столетия, даже тысячелетия, а человек все продолжает тянуться ко всякому  вооружению, начиная от простой палки и кончая атомной бомбой. И сам не может понять, почему.
                Ёсиэ Хотта.  Суд.

 В случае ядерной войны Земля окажется накрытой  практически непроницаемыми для света черными сажевыми облаками.
                Профессор Карл Саган, США.

В случае ядерных ударов в атмосферу будет выброшено до 150 млн тонн пепла. Это означает, что только один процент солнечной энергии будет достигать Земли, исчезнет разница между днем и ночью. Погибнут все жители планеты – последнее лишь вопрос времени и мучительных страданий.
                Гилберт Уайт, член национальной академии США.

Это означает, что третьей мировой войны наша цивилизация не переживет.
                Лайнус Полинг, лауреат Нобелевской премии, США.

Мне представляется, что та биосфера, которая может возникнуть после ядерной войны, вряд ли будет пригодна для жизни человеку. Во всяком случае, в первые миллион лет.
                Академик Н.Н.Моисеев, СССР.

Звери не способны на такое зверство. Я потерял в Нагасаки сына. Потом похоронил жену, умершую от от лучевой болезни. А потом увидел глаза, страдающей от лучевой болезни лошади. В них была бездна страдания. глубочайшая нежность и невыразимая скорбь – ЧТО ВЫ ТВОРИТЕ, ЛЮДИ!?
                Кавакита, японский художник.

 Ядерные взрывы, даже испытательные, угрожают здоровью каждого человека, где бы он ни жил. Мужчина-солдат в пусковой шахте межконтинентальной баллистической ракеты  находится в меньшей опасности, чем женщина с детской коляской в городском парке.
Можно ли жить спокойно при таком положении? Люди боятся. Зная, что их жизньв опасности, что их в любой момент могут убить без предупреждения и без причины, они вынуждены жить в постоянном страхе. Страх стал хроническим. Что делает их нравственно неполноценными. Только бы это не повторилось ни в этом городе, ни в каком-нибудь другом.
                Фукакуси Сисиро               
                5
Мелькнула мысль,  пронзая до озноба:
Я атомною бомбой не бомбил,
А что моя наделала бы бомба,
Если бы я безмозгло применил!?

Я сознавал, что был бы обесчещен
За миллионы ядерных смертей
Сожженных взрывом стариков и женщин,
И  неповинной нежности детей.

А ведь опять находятся вояки,
Что оголтело ядерную прыть
Кошмаром термоядерной атаки
Готовы и сегодня повторить.

А вдруг, лелея в жизни божью тропку,
Какой-то в Бога верящий бандит
Нажмет бездумно ядерную кнопку
И  убежденно скажет – Бог простит?!

Ни дьяволу не навредив, ни Богу,
Нейтралитет хотел бы соблюдать,
Но ядерной опасности тревогу
При всех моих потугах не унять.

И это никакое не геройство,
Не ужас смерти в ядерной золе,
А просто инстинктивно беспокойство
О жизни человечьей  на Земле.

История – жестокая загадка,
Поэзии не разгадать её.
Да и Пегас – строптивая лошадка! –
Слишком ревниво смотрит на неё.

Не веря исторической науке,
Судьба вместо того, чтобы спасать,
Такие и выкидывает трюки,
Чтоб заново с нуля переписать.

А трусы – и плебеи, и вельможи,
В согласьи с тем, что будет мир сожжен,
Не соблюдают заповеди Божьи,
И потому не лезут на рожон.

Мне в  споре мало мозговых извилин,
Но я же русский патриот,
И я не признаю, что я бессилен.
И свято верю в русский наш народ!

С надеждой в том, что заблагорассудится
Мечте осуществить свой идеал,
И все-таки когда-нибудь да сбудется
Несбывшийся Интернационал.

Бог цепными реакциями не управляет. Проклятие висит над атомом, каким бы мирным он не прикидывался.
                Ральф Лэпп, американский физик.

Бог-то Бог, да будь и сам неплох.
                Русская народная пословица.

(1)

Первая книга Сергея Каширина «Атомная  трагедия (раздумья в полете)» вышла в СПб в 1991 году в издательстве ЛИО «Редактор» тиражом 1000 экз.