Надругал Гл. 7

Любовь, ребята, это скрип
В ночи стальных пружин матрасных
Хоть флейты лесть для нас прекрасна,
Как здоровенный белый гриб,
Тобою найденный внезапно;
Иль сдуру клюнувший лосось,
Нежданно встретившийся лось,
Или Блэк-джет когда ты хапнул.
Всем радостям, не будь в обиду,
Но всё же, «Сохраненье вида» --
Для всех предел и идеал,
Скрытый под толщей одеял.

Читатель уж наверно понял,
Чем мысли заняты мои:
Звезда зажглась на небосклоне,
Тот свет её, меня пленил.
И бывши под шефе, под вечер,
Уставши пить «за Дам!», и встречу,
Все чаще я бросал свой взгляд
На стройный Дженин перед-зад.
И мысль блудная заявилась….
Элли куда-то удалилась;
Толь выпроваживать гостей:
Толпу всех рангов и мастей.
Банкет хоть был, но чинно-бальным:
Не выпьешь толком, не поешь…
Лишь слушаешь, раскрыв хлебальник,
Да смотришь на соседа плешь.

А Джени в ванну подалась,
Хоть и изрядно напилась,
Как каравелла от причала,
Лениво бедра в такт качали!..
(На что всегда глаза мы косим),
Писали лежа цифру восемь;
Толь, выводя знак бесконечности
Начала задних тех конечностей.
(Моё любимое сравненье!)
Прости, читатель, повторенье,
Натянутые до предела,
Как паруса при свежем бризе,
Они влекли и, что тут делать?!
Решив примкнуть к сему круизу,
Я храбро хряпнул из горла
Мартини с водкой пополам;
Неровной шаркая походкой,
Подался в ванну за красоткой.

По счастью дверь была открыта!
И что ж я вижу, господа:
Картина дивная! В корыте…
Из мрамора… волшебный зад,
Как клад, вот только что отрытый!
Пленив меня, мой пьяный взгляд,
Плескалась в пене Афродита,
Окороками шевеля!..
Кто мне поверит - тот не тля.

Но словно кто вместо угля
Мне в «топку» тонну динамиту
Забросил. Я застыл моля,
Хоть никогда не верил в Бога,
Что б здесь, у этого порога
Продлился вечно сей стриптиз!
И Он услышал мой каприз!..
Бушлат и тельник полосатый,
Штаны и башмаки носаты.
Вдруг сами полетели вниз.

Летит так ледяной карниз,
Пришедшей раннею весною,
С крыши подтаявшей крутой
И ежегодный сей сюрприз
Калечит головы и ноги
Многих, шагнувших за пороги.
Простите, коль сравненья строги.

Мои трясущиеся руки
Решили сами за меня,
Моментом все распеленав,
При виде этакой вот Суки.
И дикой тряски не уняв,
Как алкоголик, что приняв
Грам сто, Готов стоять и сутки,
В надежде – что плеснут ещё.
Стоять – хоть снег иль дождь пошёл…
И я стоял…
    Стоял ни в чём, раскрыв хлебало.
Как в стужу сук еловый, «мой»
И «Он», коль Вам, читатель,  мало
Для описанья сцены той,
Стоял. Не в силах оторваться,
Готов был вечно любоваться,
Хмельные выпучив глаза,
Как пономарь на образа!
Стоял, дрожа от вожделенья,
Не в силах побороть волненье!

Но в зеркале, когда нагнулась…
Она… внезапно, обернулась.
И  Мир вокруг перевернулся,
От шока чуть я не загнулся.
При «виде спереди» красотки,
Вмиг пересохла моя глотка,
Хоть я немало хряпнул водки;
Но дрожь не мог унять я в теле.

 - Базилий? Уы? О! Как Уы смели!
Уы, русский уитязь, охамеули!
Уйдите же, прошу. Поймите
А удруг Элли! О! Уходите!
Ну, будьте ж джентльмен. Терпите,
Иль, у крайнем случае, уздрочите…

Чтоб подчкркнуть трагизм момента,
Я эдесь намеренно, с акцентом
Прямую речь произвожу,
Дабы драмтизм, комизм - всю жуть!..
(Поверьте, сам слегка дрожжу)…

Читатель мой, когда б я кончил
На этом месте эпизод,
Словно последний идиот,
Ты бы меня, нет слов, прикончил…
Но, было дело. Было. Ночью.
Поступит так любая сволочь
Или смиренный гражданин,
Когда с девчонкою один.
Я  рухнул ниц к ногам девицы,
Чтоб с ней взлететь! И… опуститься!

Конечно ж, Джени умоляла,
Кляла, грозила, наставляла…
Взор пьяный на меня в упор
То как призыв был, то -- укор!..
И все слабей, уже просила…
Потом внезапно согласилась:

 - Ну, хорошо, Ол Райт! Базилий,
Но мне так стыдно! Отвернись.
Всё это жутко не красиво,
А нужно делать зашибись.
Дай я, сначала, развернусь,
Сниму трусы, глаза закрою,
Схвачу корыто и нагнусь…
И ты меня тогда покроешь.
К тому же так… не так обидно…
Ведь сзади ебаря не видно.

Я стиснул голую девчонку,
Словно алкаш припал к бочонку.
И с Джени, что за край схватила
Корыто… И приливам в такт,
И в такт отливам, подхватила,
Как жизнь сама, тот древний Акт…
Но только в позе экзотической…
Попроще же – Зоологической.

Сей акт знаком любому зверю
И птицам. Но, закрыв глаза…
Мы с ней закрыть забыли двери…
Уж не поэзия… Проза…
В дверном проёме озверев,
Глазам своим почти не веря…
Что пострашней любого зверя --
Какой там  вепрь или лев!--
Стояла бешеная Элли!
Глаза её огнем горели!
И, на секунду обомлев,
Она обрушила свой гнев.

Так с гор заснеженных в долину,
Сметая все, и все круша,
Вдруг устремляется лавина,
Спеша мгновенно все смешать!

 - Ах, сволочь! Я лишь за порог,
А ты, подлец, ебешь сестренку!
Ты, сукин сын!.. Да как ты мог?
 Так!.. Джени, отойди в сторонку.
Ведь я тебе досталась целкой,
Цветочком нежным, девой, Элкой!
А кто теперь я? Элли-шлюха!

И тут она въебала в ухо!
Как надоедливую муху!
Удар ужасный, громобойный,
Зубодробительный, забойный,
Меня потряс! Я устоял.
И все е*ал, е*ал, е*ал...
Её несчастную сестру.
Решил: закончу, хоть помру.

Элли внезапно удалилась.
Я всё е*ал! Вновь появилась.
Теперь лупила арматурой:
Так, что полопалась вся шкура
И от морских татуировок
Уж не осталось и следа,
Меня держала лишь пи*да…
Никто не проронил ни слова.

В моих глазах зажглися свечи.
Элли лишилась дара речи!
И тут схватив сестру за плечи
(Её сестру, прошу понять),
Я начал… То есть, стал «кончать!»
И в тот же миг, и Дженни так же,
Словно галерное весло,
Продравшее при абордаже
Борт, тоже дико затрясло;
Как в лихорадке от озноба,
Иль лань лесную с перепугу,
И мы, вцепившись друг во друга,
Как альпинисты в связке, оба!..
Враз, рухнули в пучину вод,
Словно в корыто бегемот.

И со стены сорвавшись, таз,
Своим победным медным гласом,
Салютовал «Финал!» для нас,
В эндшпиле дикого экстаза!
… И враз разверзшая пучина,
В свои объятия приняв,
Тела в конвульсиях «кончины»,
Сомкнуты волны гнев уняв,
Застыла тихо и уныло,
Как Сфинкс-аблупленное рыло.
Спросил бы, будь тут рядом классик:
Вообще, в натуре, «был ли мальчик?».

Но так как я моряк бывалый,
Мне не предел и девять балов,
То быстро вынырнул наружу,
Словно гандон упавший в лужу;
Вопросу классика не вняв,
И враз его с повестки сняв
Уже законченного дня.
«Зик тран зит…»* -- То не для меня.
_________________
*  Так проходит мирская слава (обычно употр. над покойником), (лат.)


Но Дженни тихо погружалась.
В сей пресноводный водоем,
Где миг назад мы с ней сближались
Так хорошо (сперва), вдвоем.
рИ я, забыв и стыд, и страх,
Нырнул и вынес на руках.
И уложил на край корыта,
Что до краев было налито,
Её безжизненное тело,
Что лишь мгновение назад
Так извивалось, так хотело…
Элли не знала что сказать.

Сестра лежала без движенья.
Рыдала Элли: «Прости, Джени!..
Прошу не надо умирать!..
Ах, Вася, ведь в одних пеленках
Мы с ней. А ты, едрена мать!
Ну, как ты мог… мою сестренку?..»

Тут я очнулся от «кончины»,
Той, что была всему причиной,
И на своё колено Джени
Вниз животом вмиг! положил,
Мгновенно надавил на спину
Слил воду. Вновь перевернул.
Затем (рот в рот) в неё вдохнул.
Четырежды нажал на грудь…
Я так  хотел её вернуть!..

Читатель мой, если придётся,
Но не дай Бог! такой беды,
А дай вам сил и благородства
Тащить кого-то из воды!..
Запомни: брюхо на колено;
Всю воду слил. Перевернул.
Потом на грудь, (учись, Елена)
Четыре раза даванул.
Одна секунда интервал.
Побольше воздуха набрал;
Очнись, читатель, коль заснул,
И весь его, как Бог, вдохнул!

Иль выдохнул, (учись, Елена)
Ему иль ей – неважно - в рот.
Забудь на время гигиену,
Время бесценное уйдёт!
Коль ты начнёшь искать платок.
Да, пред тобою не цветок,
Быть может, бомж, иль даже труп!
Плевать! Пусть хоть из Риска групп.
Ему, нам всем сейчас Ты -- Бог!
Дай Бог! чтоб Он тебе помог,
Сыграть на время эту роль,
Ведь с «Того Света» дан «Пароль!»

И час настанет: ночь иль день,
Когда уйти придётся в тень,
Навек (не пьяным под плетень).
Вспомни «Пароль», вспомни тот день.
Кому, когда и как помог!
Ты не сбежал, не чуя ног;
Пусть не просил он, не тонул…
Ты ему руку протянул!
Иль вспомни: скольких обманул,
Убил, обидел, просто пнул;
Прочапал мимо, не заметил?..
Вспомнил? (До встречи, на Том Свете).

Прости убогого поэта,
Читатель, если не сбежал,
Устав читать про то и «Это».
Хочу, чтоб ты ещё поржал
Над моим ветреным героем.
Они и в жизни ходят роем.
И, кстати, ты один из многих,
Скотов двуруких и двуногих,
Как и покорный ваш слуга.
Мы оба пара сапога,
На левую, конечно, ногу:
Любая щель для нас - берлога.
Вернёмся в ванну, там где леди,               
Ещё недавно, не дыша,
Лежала мертвою царевной,
Стоя до этого греша
Со мной, открыла очи, мямлив:

 - Где я?
Ах! Побывала я в Раю!
Прости же, Элли! Я балдею
И у могилы на краю,
Прошу тебя и заклинаю – Простить.
Неужто для сестренки…
Ведь не могла же я просить
«На палку» Ваську. Ведь с пеленки
Делили мы живот, и грудь
У мамы нашей! Ну? Забудь!

Уж как просила я Василия,
Что б он не совершал насилия!
Но, Боже мой, какой «конец»!
Нет, право, Вася молодец.
Ай шюд лайк ту
Икстэнд май ви:за.
Сэй ит эгейн?*
Ноу – суерху-снизу…
Меня терзал он как палач!
Прошу же, Эллочка, не плачь!
Прости меня и эту сволочь!
Втроем закончим эту ночь.
Ну! Common law!**
С родной сестрой! Не за падло!?

 - А ля труа?***

 - Ну, я не прочь!
Но здесь в холодных мерзких лужах
Где всё напоминает…

 - Мужа? Этого Ё?..Очнись, сестра.
Шармант!**** Давай его поделим
Вдоль. Нет ли… топора?

 - Есть. Но отложим до утра
Пока ж, кровать я поделю…

А я, как штатный Бэль эспри*****
Решение это заострил,
Изрёк: «Апрэ нулё дэлю!»******
(Но нам сегодня хватит луж.)

Поэту ж явно не хватает
Пока что вашего признанья.
Наверно жанр мой неуклюж?

Хоть как ответьте. Заклинаю…
_________________
    * Я хочу продлить мою визу. Повторим ещё раз? (англ.)
  **  Обычное право имеющее силу закона (англ.)
***  Втроём (фр.)