Сomme il faut

   Я — единственный на свете человек, которого мне бы хотелось узнать получше.
                Оскар Уайльд               
   Слово Комильфо «comme il faut» в переводе с французского означает «как надо, как следует».
  Слово Комильфо означает манеры, поступки, поведение, которые соответствуют правилам хорошего тона, принятым в обществе, поступки человека культурного, приличного, просвещенного, высокообразованного.

   — Если что не комильфо, то прошу пардону!
                Из фильма               

Себялюбивый музыкант

Сыграю на банджо лишь для себя,            
Трогая струны столь виртуозно.               
Чудные звуки звучат для меня,               
И, кажется, это столь  грандиозно.          

Музыка банджо звучит только мне.
Волшебные звуки душу ласкают.
Витают где-то там в вышине.
И сладкие муки в груди замирают.

А пальцы по струнам бегут и бегут.
И звонкие струны трепещут и стонут.
И музыку ввысь всё несут и несут.
И в этом потоке мысли все тонут.               

Затруднительный выбор

Великая дилемма каждый день,
Чем занять себя жуиру.
Непостижимой заботой мрачнеет тень,
Недоступная забота миру.

Выкурить трубочку табаку,
Или на поле сыграть в гольф,
Ну как же помочь сему чудаку?
В этом спряталась страсти соль.

Такой сложный выбор терзает всегда,
Других забот для comme il faut не бывает.
И пусть пробегают ретиво года,
Его же дилемма его вдохновляет.

И больше цели нет никакой.
Трудный выбор каждое утро.
Как заполнить время собой,
И посчитать это бесподобно мудро.

Так и живёт, прожигая жизнь.
Нет ни труда, ни других желаний.
И нет никаких стремлений ввысь.
И созидательных призваний.

Немая любовь

Хорошо нам вместе вдвоём.
Даже слов никаких не надо.
И любая беда нипочём,
Лишь бы  только мы были рядом.

Ты читаешь книгу свою,
Я гляжу на тебя с умиленьем.
На тебя смотрю и молчу,
Наше счастье ловлю с упоеньем.

Когда любят - слова не нужны.
Наши чувства заменят всё сразу.
Здесь дела и поступки важны.
Всё за нас они сделают разом.

Вот такая немая любовь.
Поглощает всего без стесненья.
Я смотрю на тебя вновь и вновь.
Наглядеться никак без сомненья.

Наша любовь

Наша любовь выглядит странной,
Считают многие, глядя на неё.
Но нет её столь более желанной,
Когда друг друга любишь горячо.

Когда сердца так бьются в унисон.
И наглядеться больше нет уж сил.
Любовь похожую на сон.
Со всею страстью полюбил.

Нас только двое – ты и я.
В наш сон не пустим никого.
Секретов в этом не тая,
Нет дела в том ни для кого.

Пусть будет странною любовь.
Пусть люди шепчут за спиной.
Я говорю всем вновь и вновь,
Моя любовь всегда со мной.

Недостойная любовь

Я полюбить тебя готов всем телом и душой.
И наша пусть любовь привидится всем странной.
Как будто прыгнув в тёмный омут с головой,
Любовь от этого покажется безумной и желанной.

Что, люди,  вам до этого и что вы можете понять?
Любовь, которую клеймите разом непристойно.
Любить вам не дано, и не дано в любви мечтать,
Поэтому и кажется для вас не очень-то достойно.

Но любим мы, и в этом наше счастье есть.
Любить друг друга  и любовью наслаждаться.
Нам наплевать на вашу спесь и деланную  честь,
И пусть все в мире станут только удивляться.

Я полюбить тебя готов и в этом будет всё!
Такая недостойная любовь пусть станет наша.
И мне не надо в мире этом больше ничего,
Ведь этакой любви не будет больше краше.

*   *   *
Экипирован превосходно.
Влитой костюм, перчатки, трость.
Всё восхитительно и модно,
Он среди всех - желанный гость.

Как по одёжке все встречают!
Grande entourage ждёт впереди.
Как с любопытством провожают.
Взгляд оставляя позади.

Главным не быть, а показаться.
Напыщенный блестящий шик.
И в нужном месте оказаться
И чтоб не вышло просто «пшик»!

Надменный Grande

Надменный Grande свершает promenade.
Всё в этой жизни есть – к чему теперь стремиться?
По сути этому он сильно будет рад.
Что пожелает – то должно свершиться.
Но почему так пусто на душе?
Которая давно безмерно постарела.
И не понять, что значит с милой в шалаше,
Как жизнь скучна и очень ошалела.
Надменный Grande, уверенный в себе.
Он окружение своё ни сколько в грош не ставит,
Уверенно шагает по судьбе,
И думает, что мир его на сём пути прославит.
Что до любви? Она нужна ли здесь?
Ведь Grand надменен и собой доволен.
Великосветская тут разлетелась спесь.
С  неравными себе он дерзок и фриволен.

Изящества сomme il faut

Изящество в моде извечно.            
Его не испортят года.               
Потому-то живётся беспечно.       
Быть сomme il faut в том судьба.    
         Этот viveur беззаботен.               
         Ему развлеченья важны.            
         Изящному свету угоден,            
         Аксессуары нужны.
В изяществе вот превосходство.
Оно ценнее всего
Парадности первородство,
Превыше всего для него.
           И прожигается время
           Бессмысленностью бытия.
           Бездельности лёгкое бремя.
           Всё происходит шутя.
  Для сomme il faut всё изящно,
  Когда превыше fa;on,
  И самое в мире ужасно,
  Когда наущается тон.

Душа сomme il faut

Чёрный фрак,               
Точёная фигура,               
Рассеян скуки мрак,               
Изящная натура.               

Приехал он на бал,               
Оваций жуткий шквал,               
В восторге светлый зал,               
Кто о таком мечтал?               

Лишь ободном,               
Судачит высший свет,               
Как будто всё при нём,               
Изъянов вовсе нет.               

Какой он сomme il faut,             
До кончиков ногтей,               
Ну, прямо естество,               
Для сплетен и страстей.

А он же одинок
В своей натуре звонкой,
И кто б ему помог,
С душою очень тонкой.

Снобизм сей побороть,
Простым стать человеком,
Оправить в кровь и плоть,
Простым внимать заветом.

Но он же сomme il faut
И в этом нет сомненья.
И в жизни лишь одно –
Надменные стремленья.

Сражать мир наповал.
Изяществом манер.
Снимать улыбок шквал,
Для света он пример.

День рождения сomme il faut

Наступил мой день рожденья,
И конечно, без сомнения,
Я себя от души поздравляю,
«Многия лета!» себе пожелаю.

Чтобы всегда мне быть сomme il faut
И по жизни порхать так легко.
Толи Ангелом, может быть Бесом,
В свете слыть с таким перевесом.

И конечно, блистать перед всеми,
Остроумьем своим в этой теме.
Не померкла б изящность моя,
Остальное – всё ерунда…

А пока на своё день рожденье,
Приглашу я себя без стеснения,
Ну и вы, так и быть приходите,
Не забудьте, подарки несите.

*   *   *
Белая лошадь, костюм для езды,               
Он покоряет изысканный свет,               
То ли для счастья, толь для беды,            
Создан для ярких побед.               

Как хорошо сидит он в седле,
Словно лихой генерал.
Мысли шальные летят в голове.
Себя он героем назвал.

Кружится в этом сиянии мир,
Он сomme il faut навсегда.
И для всех дам изящный кумир.
Остальное же всё ерунда.

Beau comme il faut
(красив как надо)

Изящный красавец comme il faut,
Незнающий ограничения ни в чём.
Таит он в поведенье плутовство,
Ему вас тут tromper всё нипочём.

Безжалостен в своих решеньях он.
Нет жалости и состраданья.
Но восхищает всех, с кем он знаком,
И возбуждает он нескромное желанье.

Такой он весь красавец comme il faut,
Как истинный Нарцисс живёт не увядая,
Такое в этой жизни мастерство,
Рисуется он рук не покладая.

*   *   *
Купальный сезон мы вдвоём открывали.
В ласковых водах резвясь напоказ
Взглядом столкнувшись, едва замирали,
Так тихо творился любовный рассказ.
    Лишь наши глаза одни говорили,
    А губы молчали, слова заперев.
    Пылкие взгляды любовь сотворили,
    Во время купанья друг друга согрев.
Творилась любовь - бессловесная пьеса,
Сцены симпатий пишут глаза.
Я твой жених, ты мне невеста.
Нашей любви не нужны голоса.

Это он

Он весь в литературе               
Изысканных манер,               
Отточенный в натуре,               
Объятий высших сфер.               

Фигурой очень тонкой               
Читает он Сапфо,               
С душой хрустально звонкой,             
Красивый комильфо.               

Изящная словесность,               
Напыщенных речей,               
И манит безызвестность,               
Средь бархатных ночей.

С холодностью надменной
Взирает он на мир.
Породой непременной
Готов прийти на пир.
И там своей породой,
Блистать среди гостей,
Позволено природой,
Быть первым средь вестей.         

Гореть звездою в свете,               
Герой молвы всегда,       
Но жаль, что годы эти
Проходят иногда.

Комильфо играет в гольф

Сomme il faut играет в гольф,               
Весь картинно – надменный,               
Стремительно ловкий grauer Wolf,               
И побеждает всегда непременно.

Bravo crie la haute soci;t;
Но эмоции света его не волнуют.               
Всегда красоваться он любит в толпе,
И чёрствое сердце забавно ликует.

Страстям не подвластен этот jouir
Чувства людские его не волнуют.
И этим для света он явный кумир,
Надменность этой свет он чарует.


Скажи, откуда ты приходишь, Красота?
Твой взор - лазурь небес иль порожденье ада?
               «Гимн Красоте»  Шарль Бодлер
Красота

Что нужно красоте?               
Простое обожанье.               
Как лучик в темноте,               
Такое почитанье.               
    Все рады красоте,               
    И всё прощают ей.               
    Стремятся к высоте,               
    Безумия страстей.               
О, эта красота!               
И манит и влечёт.               
Далёкая мечта,               
В прекрасный мир зовёт.
       Красивым быть прекрасно,
       Красавцы хороши.
       Их избегать напрасно,
       Все любят от души.
Подарок ада, рая
На свете красота.
И красоте внимая,
Мы с нею на века. 
        Но красота ужасна,
        Порой несёт беду.
        Но всё ж она прекрасна.             
        И слов я не найду.

Histoire scandaleuse

Как это странно и не понятно.
Мы на площади вдвоём.
Выглядим, мне кажется, занятно,
Косые взгляды нипочём.
   А кому какое дело?
   Гуляет пара comme il faut,
   Тебе пиджак отдам несмело.
   Завидуют пусть, дурачьё.
Людская зависть душу гложет.
А мы с тобою их позлим.
И пусть нам это не поможет.
Мы всё же миру насолим.
   Как дети бросим вызов свету.
   Пусть смотрят с завистью на нас.
   Мы сочиним легенду эту.
   Она же позабавит вас.

Пусть

Пусть что хотят, то говорят.
Злые языки всё равно не  унять.
С завистью пусть на нас поглядят,
Вряд ли они нас смогут понять?

И пусть говорят: «Не такие как все!»
Ехидно брызжут слюной.
Но наша любовь будет словно во сне,
Обходит всё стороной.

И пусть весь мир летит под откос,
Мы любим, вот в чём секрет.
Пусть ваша зависть несётся под снос,
Наш в этом будет ответ.

Чем злее молва, тем крепче любовь,
Невзгоды нам нипочём.
Пусть горячее вскипает в том кровь,
И бьётся страстным ключом.

*   *   *
Опять мы вдвоём,               
Мой единственный друг.               
И беда нипочём,               
Свой мы скрасим досуг.
     Нам беда не беда,               
     Дружба всё победит.
     Видно в этом судьба.
     Пусть она нам грозит.
Мы обманем её,
Как она не врала,
Заберём мы своё,
Вот такие дела.

Быть сomme il faut

Быть сomme il faut не так-то просто,
Ты должен быть весь от и до.
Изящным быть прямого роста,
И выглядеть всегда на сто.

Ведь сomme il faut не просто образ,
В нём скрылся стиль и жизни путь
Дотошно, без изъяна собран,
Названье сomme il faut нести.

Изящно всё: манеры, речи.
Отточен жест и меткий слог.
Ароматические свечи,
И розы белые у ног.

Быть сomme il faut - la d;cadence,
В нём всё мистично естество.
Вся жизнь летит как в дилижансе,
И правит балом колдовство.

Капризный себялюб

Изящные манеры,               
Изысканный костюм,               
Готовый для аферы,               
Красивый тугодум.               
     Он распевает песни,               
     Тирольским соловьём,               
     Всем дамам интересней,               
     Внутри горит огнём.
 Но он себя лишь любит
 Напыщенный Нарцисс
Лишь по натуре судит,
Любой себе каприз.
     Подарки шлёт с посыльным,
     Себе лишь одному.
     Собою инфантильным,      
     Не верит никому.

Быть красивым

Как хочется быть красивым,
Нравиться всем вокруг,
И, конечно, слыть счастливым,
Замкнётся завистников круг.

Одеваться по моде с шиком,
В свете блистать непременно,
При этом не оказаться «пшиком»,
Не надуваясь надменно.

Как хочется жить - красоваться,
И радовать взор окруженью,
Беспечно везде развлекаться,
Такому отдаться стремленью.

Наивные мечты

Утомлённый жизнью красавец,
Со скукой взирает на этот мир.
Уставший от заурядных здравиц,
Решил покинуть светский пир.

Навсегда в село удалиться
Отдохнуть от скучного бомонда.
Пасторальной идиллией насладиться
Распростёртой до самого горизонта.

И там может быть влюбиться,
В непорочно наивную крестьянку
И в объятьях её забыться,
К этой селянке придя  спозаранку.

Но мечты остаются мечтами.
Сomme il faut ego est отменный.
Всё за лживыми скрыто словами,
Он продолжит скучать непременно.

*   *   *
Григорий Печорин, Евгений Онегин,
В свете слыли они comme il faut.
И проживали в напыщенной неге,
Считали себя за божество.
    Фигура, манеры, безделье по жизни
    Всё очертело по младости лет.
    Лишними стали, как атавизмы,
    Вокруг расточают множество бед.
Их праздность съедала всех без остатка,
И на безумства швыряла порой,
То порождение власти, достатка,
И это плата за барский покой.
     Онегин, Печорин, вся жизнь ради скуки.
     Нет радости в сердце, одна пустота.
     От этого рвутся душевные муки,
     «Как скучно на свете жить, господа!»

*   *   *
Надменно напыщенный взгляд.
Холодно расчётливых глаз.
Словно змей источающий яд,
Он выставил их напоказ.

И сomme il faut до мозга костей.
Изысканный лоск и шик.
Он из породы шикарный мастей,
Вот наслаждения пик.

Но кроме породы нет ничего.
Весьма извращённый ум.
В этом суть самого сomme il faut,
Полных сомнения дум.

В том, что от жизни давно он устал.
Давно очерствела душа.
И этот светский изысканный бал,
Холодная гложет тоска.

В нём созиданья нет ни на грош.
Что мир получит после него.
Только с виду он очень хорош.
А дальше конец – ничего…

*   *   *
О, сжалься красавец надменный!
С небес ты сойди до меня.
Всё будет у нас непременно.
Наверно сказал ты шутя.

И не придётся брать пистолеты,
Иль шпагу ночью точить.
Храните свои эполеты,
Но как же с обидою жить?

Надменные эти речи,
Как долго можно терпеть?
И догорают свечи,
Урок этот будет впредь.

И полетела путля,
Иль врезался в плоть клинок.
С дуэлью вновь надули.
Чувства закрыв на замок.

Исторический ход

Я и мой носильщик чёрный.               
Как оттеняет белый плащ.               
Денщик хороший и проворный.               
Для барских всех моих удач.               
     Где б ни был я, всегда со мною,               
     Лакей надёжный мой и верный,               
     И словно нимб над головою,               
     Прислужник для меня примерный.               
Так в мире повелось, извечно,               
Что есть слуга и господин.               
Всё создал Бог на веки вечно.               
Хозяин есть  – прислуга с ним.
     И как рабы не восставали,
     Порядок должен быть един
     Победу как не восхваляли,
     Средь них родится господин.
И станет всё, как было прежде.
Опять рабы и господа.
То не понятно лишь невежде,
Права история всегда.

*    *   *
На кой нам ляд делать всё самим
Когда есть преданный чёрный слуга.
Мы дорожим в этом мире одним,
Такую жизнь послали нам небеса.

Кто-то хозяин на этой земле,
Владеет скотом и людьми.
А кто-то другой идёт по судьбе,
И быт для него лишь долги.

Должен он всем и богу и нам.
Судьба повелела так.
А мы идём по их головам.
И изменить нам никак.

Если пусть перевернутся пласты.
Господин упадёт до раба.
Чёрные сбудутся негра мечты.
Ему улыбнётся судьба.

Но всё же в душе он остался рабом.
Полёта свободы в нём нет.
И все его мысли движут на слом,
Приносят множество бед.
 
Всё

Как-то всё бывает не так.
Валится всё из рук.
Можно подумать: «Это пустяк!»
Не испытывая ни каких мук.

А, друг это всё серьёзно?
Несётся галопом в пустоту.
И исправить всё непросто.
Взял и переступил черту.

Но всё равно надеешься и веришь.
Что минует чёрная полоса.
Но как ты это всё проверишь?
Подскажут судьбы голоса.

Хорошо всё никогда не бывает.
Но хочется верить, что всё пройдёт.
А жизнь-то она убывает,
Невезение пронесёт.

Любовь

Почему любить себя это плохо?
Почему Ego est это грех.
Не могут люди жить без подвоха,
Всё вызывает безудержный смех.

А я люблю себя соль безмерно,
И в этой любви люблю я других.
И пусть это станет порою чрезмерно,
Любовь мала, когда для двоих.

И пусть про любовь есть множество мнений.
Каждый видит в ней только своё.
И в этом очень много терпений,
И любит каждый сам горячо.

Ведь сколько людей – столько и мнений.
Всяк человек любит только своё.
Создал господь столько творений.
Любишь много и хочешь ещё.

Всё хорошо!

Всё хорошо, я чертовски прекрасен.
И аллюром по жизни лечу.
Новый день весь светел и ясен.
Я любить его снова хочу!
    Почему хорошо мне сегодня?
   Ты призналась, что любишь меня.
   И бегу я весёлый по Сходне.
   Букетик цветов теребя.
Необычное солнышко светит.
Необычные пташки поют.
Хорошо на божественном свете.
И хороший торопится люд.
    Человеку немножечко надо.
    Лишь бы знать как любят его.
    Не помеха любая преграда.
    И всё будет опять хорошо!

Аэронавт

Аэронавт  в куртке модно кожаной,
На аэроплане по небу кружит.
И несётся механизм стреноженный,
Геройское чудо сейчас совершит.
    Все дамы внизу замирают от страсти,
    Крики восторга рвут из груди.
    Их охватили желаний напасти.
    Чувства к герою столь высоки.
Аэронавт свой первый полёт совершает.
Вокруг раздаются вопли: «Ура!»
Как это страстно на свете бывает,
Предшествует новому вся кутерьма.
    Аэронавт – герой необычный.
    Он покоритель сердец и небес.
    Лишь только потом он станет привычный,
    Сейчас же он полон разных чудес.

Почти что по Уайльду

Портрет Дориана Грея,               
Смотрит на меня с холста.               
От этой мысли пламенея,               
Душевная рвёт пустота.               

Но в отличие от Уайльда,               
Стареет не он, а ты.               
Жизнь как лента слайда,               
Не терпит мирской суеты.               

Но всё же в грехах погрязших,          
Печально чернеет душа.               
И в этих делах увязших,               
Нет за ней ни гроша.

Портрет Дориана Грея
Жадно хватает плоть.
Но ничего не жалея,
Не знает, как суть измолоть.

У каждой души свой Уоттон,
А Базил пишет портрет.
И пусть в нём мало сходства.
Он всё же увидит свет.

Не поменяться местами
Душе и портрету никак.
Не выразить притчу словами.               
Хотя это всё пустяк.

Надежда всегда есть

А всё-таки бывает очень грустно.
И в жизни наступает тяжкий день.
На сердце тяжело и холодно, и пусто.
Тоска наводит тенью на плетень.

Всё потому что дождь стучит по лужам.
И ты идёшь укутавшийся в плащ.
И кажется тебе, что никому не нужен.
И настроение такое, что хоть плачь.

Но в глубине всё ж теплится надежда.
Хандра пройдёт, воспрянет вновь душа.
И засияет солнце яркое, как прежде,
И жизнь покажется чертовски хороша!   

Ундина

Она словно Ундиной - русалкой была,
Песни пела, comme il faut сводила с ума.
Про страсть распевала в балладах своих.
И вечно клялась в любви для двоих.

А на самом же деле слыла нимфоманкой,
И вся её жизнь пролетала с обманкой.
Любила и двух и трёх, счёт терялся порой.
Поклонники шли к нимфоманке гурьбой.

А она же любила и не унималась,
С этими comme il faut без устали развлекалась.
Потому что, казалась, русалкой - Ундиной была
С необузданной жаждой по жизни плыла.

Так и слыла ненасытной Ундиной коварной,
Но для comme il faut оставалась желанной.
И экзальтированным воспевалась поэтом,
Вволю смеясь над простаками при этом.

Старый аристократ

Убелённый многолетней сединой,
Старый аристократ до мозга костей.
С надменно поднятой головой.
Выведен из породы голубых кровей.
      Восседает на кресле, будто на троне.
      Величавостью своею поражая вокруг.
      Словно король в алмазной короне.
      С презреньем глаза прищурив вдруг.
Люди для него словно твари земные.
Должны лишь служить и его ублажать.
Инсинуации раздаются очень простые –
Аристократ должен везде побеждать.

Как у Вийона

Словно Вийон скитался по свету,
И о скитаньях терзался в стихах.
Всем напеваю песенку эту,
То, что увидел в наивных мечтах.
      И у ручья, размышляя о сущем.
      Осознавал, что что-то не так.
      И понимал, что в этом насущном,
      Лишь влюблённый один не дурак.
Балладу истин порой на изнанку,
В дороге своей голосил я не раз.
Построил свой мир какой-то в обманку,
Чтоб ошибаться в нём без прикрас.
       И над водой умирая от жажды,
       Я проклинал продажный сей мир.
       Но на встречу летел я отважно.
       Лишь потому, что Вийон мой кумир.

The secret of London dandies

В нём скрыта какая-то страшная тайна,
Многие тайну хотят разгадать,
А эта тайна - необычайна,
И тяжело её станет понять.
     Как london dandy блистает порою,
     Еstablishment восторженно рад
     Загадка его не пройдёт стороною,
     Ловят lady загадочный взгляд
А он ледяной, как сталь закалённый,
Любовные страсти ему нипочём.
Он только собою столь увлечённый.
Жизнь для него одного бьёт ключом.
    И нет никакого в этом секрета,
    Вся эта загадка - напыщенный пшик.
    Еstablishment шипит от навета
    Но принимает надуманный шик.

Надменный comme il faut

Надменный comme il faut
Со вкусом безупречным.
Всё остальное ему ничто,
Под стать желаньям беспечным.
      На нём costume ;l;gant.
      Цветок в петличке нескромно.
      Вот он нарядный франт,
      Всех восхищает огромно.
С шиком надменный вид.
Расскажет о его превосходстве.
О том, что Господь сотворит,
Мечтает о благородстве.
      Надменный стоит comme il faut.
      Изысканно безупречный.
      Крутит судьбы колесо.
      В этом мире столь вечном.

Frant

До чего пригожий frant.
Это просто ;l;gant.
Перед зеркалом вертится.
Небывалое случится.
     Краше нет его, поверьте,
     А, не верите, проверьте.
     Он всегда блистает в свете.
     Лучше нет на белом свете.
Всем известный comme il faut,
Лучше нету никого.
Frant изысканно пригож.
До чего же он хорош!
       Дамы, просто без ума.
       Кругом ходит голова.
       Как вниманье обратить,
       С этим comme il faut прожить.
Но капризный ходит frant,
Хоть всегда он ;l;gant.
Еgo est заядлый он.
Недоступный, будто сон.

Самолюбие

Самолюбие это всё!               
Как хочется в жизни быть первым!      
В этом дословно нет ни чего!               
Скажу Вам  Я откровенно.               
Всё самолюбие пылает и горит.            
В гордой душе неведомо царит.
       Как хочется казаться в свете лучшим,            
       Нутро от этого безумно раздирает.
       Всё остальное станет скучным
       И самолюбие нещадно истязает.
       Всё потому что Я comme il faut,         
       А остальное всё ничего.
И пусть к чертям несётся это.
И пусть дождливым было лето.
Хочу лишь первым быть всегда,
А остальное ерунда.
Цель в этой жизни снова есть,
Для comme il faut, лишь только честь.

Друзья-соперники

Мы с тобой друзья-соперники.
Дружим с раннего детства.
Нам завидуют наши сверстники,
И никак от этого не отвертеться.
    Куда ты, туда и я.
    Всё у друг друга копируем.
    И чего тут греха тая,
    Этим народ ангажируем.
Друзья-соперники ты и я.
Окружающих это бесит.
И чего тут греха тая,
Ангажированность куролесит.
     Нам это порой даже нравится.
     Когда мы друг с другом схлестнёмся.
     Нам даёт пропиариться.
     «В дамки» непременно прорвёмся.
Всё равно мы соперники-друзья,
Так уж видно дано судьбой
Куда ты – туда и я.
Не разлучные мы с тобой.

Шерлок Холмс и доктор Ватсон

Шерлок Холмс и доктор Ватсон,
Непременная трубка и скрипка.
Во всём готовы они разобраться.
Какая бы не случилась ошибка.
     Метод дедукции, прямо отменен.
     Станет тайна разгадана вмиг.
     Этот приём весьма неприметен.
     И посрамлён преступника лик.
Повержен снова враг Мориарти.
Его злые козни распутаны в раз.
Вершится поиск в рьяном азарте,
В этом есть интриги всей шик.
     Шерлок Холмс и  доктор Ватсон.
     Любимые сыщики давних времён.
     Каждый хотел бы с ними встречается.
     Ими весь детектив освещён.

D;ception dans la vie
(разочарование в жизни)

Уставший от жизни comme il faut.
Смотрит на надоевший бренный мир.
Что может дать эта жизнь – ничего?
Как говорится: всё затёрто до дыр.
       От разочарований морщинок налёт.
       В зеркало взирают уставшие глаза.
       Для него разочарования жизнь несёт.
       Уставшую душу не разбудит гроза.
У молодого тела стареет душа.
Разочаровавшись на веки во всём.
Угасающая надежда вянет не спеша.
И кажется сам comme il faut не причём.
       Ноогенный синдром поглощает всего.
       И нет спасения от этой напасти.
       Разочарование в жизни идёт тяжело.
       Все поглощаются страсти.

*   *   *
Один у зеркала стою,
И ничего там больше нет.
И грустно на себя гляжу,
Во избежанье стольких бед.

Но как-то пусто всё вокруг.
К чему теперь должны слова.
И неизбежно замкнут круг.
И ненавистны все дела.

Как нелегко на свете жить.
Когда не радует ничто.
И comme il faut при этом слыть.
Когда не любишь никого.

И вот у зеркала один.
Смотрю и галстук свой вяжу.
Я в отраженье господин.
И с равнодушием гляжу.

И только машинальность рук.
И безразлично бледный взор.
И поиски душевных мук.
В зеркально рамочный узор.

*   *   *
Всё в этом мире призрачно прозрачно.
Так решил один comme il faut.
Надменно сказал он: «Всё однозначно».
Другое просто ничто.
     Фрак дорогой, цилиндр и перчатки.
     С серебряным набалдашником трость.
     С этого dandy все взятки гладки.
     Он в этой жизни лишь временный гость.
И взгляд надменно высокомерный.
Призирающий этот напыщенный свет.
Весь вид его очень надменный.
В азарте светских побед.

*   *   *
Трость, перчатки, котелок.            
Костюм изящный от couture.         
Так начинается пролог.               
А дальше совершён amore.

И источается parfum,         
От гладко выбритой щеки.
Вокруг кружится этот бум.
И все движения легки.

Такой изящный comme il faut.
Как dandy лондонский одет.
И всё-то жизни хорошо.
В его немалых двадцать лет.

Скука

«Мне скучно Бес…», -               
Фауст сказал когда-то.               
И скрипки заиграли с небес,               
Божественное пиччикато.               
     Но сердце заволокла скука.               
     Сладкой объяла ленью.               
     Не помогла даже наука.               
     И места нет вдохновенью.               
Не радует больше глаз,               
Природы любое творенье.               
И стимул к жизни угас,               
И нет никакого стремленья.               
      «Как скучно мне…               
      Лишь только знал бы ты Бес.            
      Брожу я словно во тьме.               
      Зачем ты в душу мне влез?»
Но улыбался ехидно Лукавый.
Льстиво, котом втираясь в доверье
Он тёртый калач и хитрый малый.
И обладает массой терпенья.
       Намеренно скуку он сеет в души.
       И смертный грех в сердцах разжигает.
       Чтоб от унынья погрязли по уши,
       Тоску лихую в души вселяет.
Угрюмый ум лишь занят собой.            
Нет ему дела до Бога.
И от уныния порой,
Греховная будет дорога.
       Унылые думы красоте не внимают.
       Им горе и радости, всё ни к чему.
       Замкнувшись в себе, не замечают:
       «Как скучно мне Бес, скажи почему?»

*   *   *
У comme il faut изяшные манеры,
У comme il faut прекрасный вкус.
Для всех он служит лишь примером,
И безупречна речь из уст.
    Остёр, умён, экстравагантен.
    Отточены движенье, жест.
    И непомерно он галантен.
    Как comme il faut изящно ест.
За всей изысканностью этой,
Таится чёрствая душа.
Лучами славы он согретый,
Но совести нет ни гроша.
    Изящно гадости творятся,
    С галантной маской comme il faut.
    И извращения роятся,
    И comme il faut здесь всё равно. 

Мечта о красоте

Я стану тобой любоваться,
Потому что ты - красота.
И хочется сильно влюбляться.
Хоть в этом одна маета

Кружится вихрь заблуждений,
Но веришь в добро и любовь.
Наступит миг наслаждений,
Не ошибиться бы только вновь.

Однако любовь ослепляет.
И гонишь плохое всё прочь.
И что же вновь побеждает?
День света, иль тёмная ночь?

Ведь красота всё прощает.
Потому что она красота.
Красота собой восхищает,
Красивым родится – мечта.

И видишь её и веришь,
Не может быть злою она.
Судьбу её смело доверишь,
И это всего лишь мечта.

*   *    *
Как он чертовски прекрасен,
Глаза ослепляет краса.
Что над собою не властен.
Аж прошибает слеза.

Смотреть на него - любоваться.
Он шедевральный пример.
Им одним восхищаться.
А может сие - лицемер?

А если в нём Дьявол сокрытый?
Сам Люцифер говорит?
И этой красою покрытый,
Над всеми грехами царит.

Но тянутся грешные люди,
Готовы всё заложить.
Несут на жертвенном блюде.
Чтобы ему послужить.

Gentleman

Выглядит как comme il faut.
Поступает словно gentleman.
И в этом больше ничего,
И ни каких нет перемен.
    Всё превосходно и изящно.
    Вид и поступки, и дела.
    Как восхитительно маняще.
    Несут два ангельских крыла.
Но если только присмотреться,
Так не порочен gentleman?
И всем в доверие втереться,
В нём всё готово для измен.
     Весь этот блеск одно прикрытье.
     За ангелом таится бес.
     И в этом главное открытье -
     И нет в нём никаких чудес.

«Портрет»

Вот живой портрет comme il faut,               
Как  у Гоголя или Оскара Уайльда.               
Готов нам поведать он кое-что.               
Фантазия чрезмерного инсайда.               
Иль нас обогатит,               
Иль сделает бессмертным.               
Желаньем наградит,               
Тщеславьем непомерным.               
С полотна вдруг снизойдёт.               
Тайну «Портрет» принесёт.

Но непременно хочется верить.
В историю данных страстей.
Судьбу «Портрету» доверить.         
Рассказы прочесть поскорей.
Уайльд сочинил или Гоголь.
Талантливо всё хорошо.
В них воспевается щёголь.
И лучшего нет ничего.
Мы тут не скажем: «Нет!»
И в этом виновен «Портрет».   

И как художник несчастный,
Золотом был соблазнён. 
Иль  Генри Уоттон злосчастный,
В свой гедонизм погружён.
«Портрет» поведает страсти,
К тщеславию, к злату напасти,
Но знаем заранее мы,
Как дьявольской жути полны.
Но мы всё читаем «Портрет»
И свой сохраняем завет.

Spectacle de pr;t-;-porter

В этом модном парада d;fil;,          
Всё было просто  pret a porter,         
Казалось, шло всё налегке,               
И вписывалось в  ntereur.               

И виделся во всём glamour.         
Волшебно было и забавно.               
В  spectacle закрученный ажур.         
Им восхищаются исправно.               

И эта мода comme il faut.               
Как никогда ласкает глаз.               
И всё бы было ничего,               
Лишь бы писалось без прикрас.

Ну, а пока идёт показ
И  comme il faut, как манекены.
И продолжается рассказ,
И музыка звучит со сцены.
    
Идёт spectacle de pr;t-;-porter
И зал восторженно взирает.
И каждый видит свой размер
И  Couturier во всю внимает.

От d;fil; в восторге зал.
Для comme il faut вся эта мода.
И всякий лишь о ней мечтал.
Ведь это высшая порода.

*   *   *
Как это приятно быть красивым.
Как хорошо нравиться всем.
Это делает очень счастливым,
И нет здесь вовсе противных дилемм.
     Строгий костюм, влитой по фигуре,
      Платочек пикантно с боку торчит.
      Как comme il faut по широкой натуре,
      Всем видом своим он явно пленит.
И хочется разом всем им любоваться.
Ведь по одёжке встречают глаза.
Даже, если, пришлось огорчаться,
В ясное небо приходит гроза.
       Ну, а пока красиво – приятно.
       Отменный вид и шикарный костюм.
       Смотришь на это славно – занятно.
       И расточается нежный parfum.

Я позвоню

Я тебе позвоню,
Как прежде было, по старинке.
И в трубку тихо помолчу,
Твои почувствую слезинки.

Ты не сердись, прошу тебя,
Ведь в этой жизни всё бывает.
И провод нервно теребя,
Вся жизнь куда-то улетает.

И твои всхлипы уловлю,
И в трубке робкое дыханье.
Я всё равно тебя люблю.
И в этом лишь страданье.

*   *   *
Как всегда трещит телефон.
И я знаю, что это ты.
Я всегда узнаю этот звон,
Летящий  из пустоты.

Твой звонок очень нужен мне,
Я его, как ангела жду.
Он зовёт к тебе в тишине.
Потому что страстно люблю.

Нервно звонит телефон,
Трепетно трубку беру.
Оттуда летит ужасающий гром:
«Я больше тебя не люблю!».

*   *   *
Одет с иголочки,               
И вкус отменный есть.            
И злые недомолвочки,             
И на виду вся спесь.               
     Он весь такой нарядный,         
      Изящный comme il faut.          
      А город неприглядный            
      Гляди в его окно.
Собою вдохновляет.
А спесь вся бьёт в глаза.
Порою окрыляет,
Беспечностью верша.
       А за окном ненастье,    
       А в светлой зале бал.
       Гостям пророчит счастье.
       Как Dandy заблистал.
 Кому какое дело,
 Что нудно дождь стучит,
 Уверенно и смело,
 Вихрь бала здесь царит.