Саския

                Жене художника

Лепестком лиловой розы
вы проплыли за окном.
Шепоток презренной прозы
вашей плоти не знаком.

Вы как сказочная фея
не касаетесь земли.
Вы бы были музой Фета
и натурщицей Дали.

Вы парите певчей птичкой
над волнами ваших лет.
Вашу сочную «клубничку»
возвеличил бы поэт.

Извините, вашей попе
место в центре полотна,
но художники в Европе
дофигачили до дна.

Их творения не в кассу.
Просто не на что взглянуть.
Вслед за сбрендившим Пикассо
измордуют вашу грудь.

Не для вас убогий Бруклин
да и весь Нью-Йоркский штат.
Есть, однако, painter Brookman,
но и он — не ваш масштаб.

Был художник как художник,
никому не подражал,
nature morte изображал,
но прошёл весенний дождик,
и в деревню он сбежал.

Закрутил роман с палитрой,
как непризнанный дебил.
Замолив грехи молитвой,
флиртовал вовсю с пол-литрой —
чуть талант свой не добил.

Поселился в тайной келье,
не доступной для гостей,
и творит крутое зелье
как алхимик в подземелье
на израненном холсте.

На Бродвее в роли франта
не испортит борозды,
вдохновенно, элегантно
тиражируя зады,
не беря за действо мзды.

Славно «косит» под Рембрандта
с фанатизмом дилетанта
на виду у всей страны,
но сгубил полно таланта
как шофёр моей жены.

2002–2003