Закован в грех

Воскресным утром помолиться
Агнесс решила в храме том,
Любви Христовой причаститься,
Дабы расправиться с грехом. ; ; ; ;

Под платьем алым черный пояс
Для тонких кружевных чулок…
Умело грешница скрывала
Грех первородный между ног...
————————————————

;© Сумарокова ;
------------------
Он был пустой-как смерть, закованная в грех,
Искал забвения в монастырских стенах
В скрижалях каменных букварь его утех,
На сердце- ад.
                И демонов арена.


Где для толпы лишь -ужас, гнев.
                Кино
Скупые образы чужим адреналином.
Там дом его,там пусто и темно.
Пыль,смрад  и грязь замешанная с тленом.


Холодной кельи тусклый полумрак,
Пронзён неверием в бесчувствии пустынном.
Сквозь стон страстей,и бессердечный прах,
И душ изломанных в  желании зверином.


Он был как зло. Остыл,ослеп, оглох.
И нет наверно на земле ему прощенья.
Он больше не хотел.
               И лишь Великий Бог.
Мог дать ему любя свое прощенье.


Отвергнут...
Миром,страхом и душой.
Изгнанник совести и красок поднебесных.
Монах и грешник- прокажённый мглой,
На муки памяти в метаньях бестелесных.


Тут день за год-холодная зима,
Бесчинство вьюг,стенающих снегами.
Склонённая пред Богом голова.
И тишина-растерзанная смертными грехами


Молясь, глаза поднять боялся.
В них- ад, в них- боль,в них- пустота.
И вдруг, в мир занавес порвался,
Он умер...умер для греха.

И снова- ад, но там прозренье,
Убит...но к жизни воскрешен.
Он жив.
           Он- новое творенье.
Душа -мольберт,
               А он прощен.

В нём-тишина, покой, рассветы,
Слепящих красок яркий  цвет.
И небо.
            Теплотой согрето.
И память.
            Чистый первоцвет.

И люди- уж не так и грешны.
Их ложь -лишь детская игра.
И птицы в небе так прелестны.
И осень.
         Дивная пора...

Он, как дитя ходить учился.
Слова вдруг обретали смысл.
Доверчивый рассвет резвился.
Дождь песни пел ему на бис.

По детски искреннее утро
Плескалось искоркой в глазах,
И даже ветер -друг беспутный,
Лишь с правдой приходил в устах.

Уединившись в стенах храма,
Он грелся,постигая мир.
Душа, как сон- в любви витала
Он снова чувствовал. И жил.

Любовь, любовь-то Бог, то дьявол
Воскресный день, беспечный час.
Мелькнувший образ, взгляд игривый.
Она вошла и свет угас.

Ей жизнь- игра. Ей ночь- царица,
Ей времени неведом ход.
Лишь страсть, как облака клубится.
Лишь кожи нежность. Сладкий плод.

Дана ей призрачная сила,
Безумный дар влекущих чар.
Она звала...Она манила.
Разящий дьявольский нектар.

Он слаб, он тлен.
                Она пленила,
Душа металась. Сладкий страх.
Страсть, как безумная твердила,
Сжигая истины в кострах.

Он знал дорог переплетенье,
Часов лукавых странный бег.
Он ведал времени решенье,
Как свят, как грешен человек.

А сердце билось, плоть кричала.
Слагая дьявольский мотив.
И словно эхо отвечала
Богиня страстная в ночи.


С тех пор бредут сквозь мрак в обнимку,
Любовь с предательством в устах,
Господь поруганный в потомках,
Девчонка-вечность
                И монах.