Легенда о сыне Месяца

Предисловие

Ингушский фольклор
Фольклор, образно говоря, является «литературой» бесписьменных народов. В фольклоре аккумулируются представления народа об окружающем мире, о своей истории, о появлении человека, нашей планеты, формировании ее поверхности, о появлении звезд, солнца и луны, языческие воззрения, нравственно-этические представления и т.д. Фольклор является ценным источником для изучения истории народа. Первые известные нам записи ингушского фольклора производились во второй половине Х1Х - начале ХХ вв. на русском языке Ч. Ахриевым, Б. Далгатом, В.Светловым, В.Козьминым и другими. Впервые на ингушском языке фольклор стал записывать Магомет Джабагиев, а затем и Фома Горепекин. Для этого ими было создано два варианта ингушского алфавита (Джабагиевым - на основе латинской графики, Горепекиным - на основе русской). В двадцатых годах прошлого века официальным ингушским алфавитом стал разработанный Заурбеком Мальсаговым алфавит на основе латинской графики. Большим успехом ингушской фольклористики стало монографическое изучение отдельных жанров фольклора. Древнейшим жанром фольклора являются мифы. Первоначально мифы были «порождением» языческих представлений человека, но постепенно они видоизменялись, многие трансформировались в другие жанры фольклора: легенды, сказки, сказания и предания. По представлениям древних ингушей, мир делится на две части: солнечный мир, этот свет (маьлха дуне) и мир мертвых, мир теней, тот свет - Эл (1ел). Вероятно, слово Эл (1ел) произошло от ингушского 1и (тень). Интересно, что ингушское слово 1ел созвучно с английским Hel (ад). Ингушский Эл напоминает греческий Аид. Мифы, связанные с миром Эл, называются хтоническими. Некоторые персонажи ингушского фольклора (не только мифов, но и нартского эпоса) имеют хтонические функции (Боткъий Ширткъа, Сеска Солса, Селий Пир1а, Хамчий Патараз). Они отправляются в Эл за советом, добывают там нужные людям знания и инструменты (например, водяную мельницу). Бог подземного мира называется Элда (1елда), т.е. хозяин Эла. В мире Эл холодно и мрачно.
Мифы, связанные с происхождением космических объектов (солнца, луны, звезд), называются космогоническими. В древности ингуши обожествляли солнце, поклонялись ему. Все красивое и чистое они отожествляли с солнцем. До сих пор о красивой девушке ингуши говорят: «Она красива, как солнце» (Малх санна хоза я из). Мужское имя Малсаг, видимо, произошло от слов Малх-саг (человек-солнце). Существует много легенд и поверий, связанных с солнцем. Так, по одной из них, солнце и луна являются братом и сестрой. Сестра (солнце) боится темноты и поэтому гуляет только днем. Брат (луна) по ночам пасет овец (звезды). Один из самых интересных и оригинальных сюжетов связан с происхождением созвездия Большая Медведица (инг. «Дарза къонгаш» - «Сыновья Вьюги»).

Великаны лесА, изумрудные бОры,
Мифы, сказки, поверья бредут по пятам.
В небе стаи орлов и высокие горы,
Ингушетия – край, в нём легенда жива…

Там в долине, где Терек, резвится в изгибе,
Прячет облик от всех благодатно село.
К людям он по весне располневшись в разливе,
Отдаёт безраздельно улов и тепло.

На окраине жили семьёй, не тужили,
Муж с женой, им хотелось, быть в счастье полней,
Мир, согласье меж них и достаток стабилен,
Было семеро ладных у них сыновей.

А им дочку хотелось, и Бога молили,
Чтоб послал, наконец, чтоб порадовал дом.
Бог услышал их зов, что они возлюбили,
Подарил, что просили с весенним лучом.

Счастье в доме с рожденья, струит свет и радость,
Стали сразу лелеять её и любить.
Бога стали хвалить, и его власть и благость,
Ввосьмером стали дружно с отрадою жить.

Но вот тут незадача случилась нежданно,
Люди стали недобро судить и гадать,
Кто-то лазил в сады, по ночам, очень странно,
Стали яблоки с яблонь у них пропадать…

Караулить посменно решительно стали,
На рассвете увидели вора того.
Из ружья метким выстрелом ранили в палец,
Вор же скрылся от них, чудеса, колдовство?!

Сход был общий. Все жители грустные в трансе,
Все собрались, но пальцы здоровы, целЫ.
«Кто у нас непроверен в селе? Кто остался?»,
«Есть ребенок, он в люльке. Увидеть должны!»
Осмотрели ребёнка. «Ох, нету мизинца,
Эта девочка - ведьма! Немедля убить!
Нам не надо по жизни такого гостинца,
Не должна она, люди, средь нас больше жить!»

В ноги бросилась мать, заливаясь слезами,
«Я прошу вас, оставьте её мне в живых?!»
Молча люди, кивали, и шли прочь кругами,
Грех, какой, ведь младенец в пелёнках святых.

Младший брат был настойчив, как будто почуял,
«Не убьёте её, я из дома уйду!»
Но не тронули люди сестрёнку младую,
И ушёл из села, чтоб не сеять вражду…

Много лет пролетело, прошло календарно.
Он вернулся в село, чтоб проведать своих.
Тишина несусветная встретила парня,
Словно не было больше в селе том живых.

Слез с коня, привязал, в дом спешит, но тревога
сердце сжала и гложет от дум роковых.
Ведь никто не встречает его у порога,
Где отец, мать, и братья, ответьте, где вы?!

Пригорюнился парень, сидит у окошка,
И не может понять, что случилось же здесь…
Вдруг из пОдпола - Мышка, а Из дверИ Кошка,
С подоконника вылез к нему Муравей.

«Кто таков и откуда пришёл, иль приехал,
Что забыл в этом доме?!», - спросил Муравей.
И историю парень тогда им поведал,
Что приехал проведать родных и друзей.

«Хорошо, что уехал той ранней весною,
Знай, сестра твоя – ведьма, как стала взрослеть,
Всю семью твою съела, а после живое,
Мы одни лишь остались жить в этом селе».

«Полдень. Скоро придёт. Ты во всё соглашайся,
Только есть, не проси – говори, что ты сыт.
Лишь воды в решете, пусть несёт, улыбайся,
Только так ты спасёшься, останешься жить». 

Вот и Ведьма вернулась и бросилась к брату.
«Как же долго не ехал к любимой сестре!»
«Очень долог мой путь в дом родной – невозврату,
Не должна в мире этом ты жить, только в зле!»

Ведьма из домУ вышла, и уж доедает,
у коня ногу первую, коник хрипит.
Она голосом сиплым у брата спрашает:
«На сколькИ ногах прИбыл, отважный джигит?!»

«Я на трёх ногах прибыл, чтоб мамой рождённую
Унесли ветры в ад, в недра самой дали.
Пусть помогут мне Боги, чтоб нечисть безродная,
Умерла, растворилась навечно с земли».

Съела ногу вторую, глазами сверкает,
Смотрит Ведьма на Брата и злобно ворчит,
Брату снова она свой вопрос вопрошает:
«На сколькИ ногах прИбыл, отважный джигит?!»

«Я на двух ногах прибыл, чтоб мамой рождённую
Унесли ветры в ад, в недра самой дали.
Пусть помогут мне Боги, чтоб нечисть безродная,
Умерла, растворилась навечно с земли».

Вот и конь съеден весь, та довольно вздыхает,
Ведьма смотрит на Брата, ехидно скрипит,
Снова дерзко, сквозь зубы она вопрошает:
«Ну! На чём прибыл в гости, отважный джигит?!»

 «Я пешком прибыл в гости, чтоб мамой рождённую
Унесли ветры в ад, в недра самой дали.
Пусть помогут мне Боги, чтоб нечисть безродная,
Умерла, растворилась навечно с земли».

«Может, голоден, братец, кровинка родимая,
Я тебя накормлю! Верь моей доброте!»
«Нет! Спасибо, я – сыт! Вот, водицы испил бы я,
Принеси мне в отцовском её решете!»

Решето Ведьма в руки, бегом чуть согбенно,
Побежала к колодцу, взгляд злой до бровей.
В это время вернулись Мышь, Кошка, мгновенно,
Вылез к ним на беседу опять Муравей.

«Возьми с печки брусок, возьми в руки точило,
С чувством долга протри кости и приворот
Потом чётко скажи: Защити, чтоб в жизнь влило.
Стань, конь, прежним! И конь верный твой оживёт!»

«Возьми матери гребень, ты, парень свободно,
Уголь из очага, купорос и смотри.
Как услышишь погоню, бросай очерёдно,
Всё поможет тебе от погони сестры!»

Парень принял советы, с собою взяв средства,
Сел верхом на коня и скорей, прочь напасть.
Не заметил, что Ведьма, увидевши бегство,
Решето, кинув наземь, за ним погналась.
   
Очень долго бежали, но вот расстоянье,
Сократилось, вот-вот-вот догонит и съест.
Бросил Парень гребёнку: «Исполнись желанье!
Стань преградой для ведьмы, барьером стань лес!»

Вмиг разверзлась земля, и в отчаянном стоне,
Вверх полезли деревья с вершка до вершка.
Дал коню отдохнуть, не загнать бы с погоней,
Вырос лес, словно зубья того гребешка.

День и ночь без печали скакали в покое,
Но тревожно на сердце, волнует вопрос.
Слышит снова погоня, зубов срежет в стоне, 
Бросил наземь предмет он второй - купорос.

И тотчас перед ней купоросное поле,
Разметалось колючками жёсткими вширь.
Не пройти, не продраться без крови и боли,
«Ты попробуй пройти, сестра Ведьма-упырь!»

Только Ведьма сильна, и сильны заклинанья,
День, на поле, потратив, зубами скрепя,
Догоняет она, сыплет снова проклятья,
«Подожди, милый брат, всё равно съем тебя!»

Бросил уголь в надежде, спасён ли, не тронет?!   
Вмиг  туман их накрыл, чёрно-чёрный, как ночь.
Солнце спрятало лик, но всё ближе погоня,
Вечер сразу возник, как арабская дочь.

«Всё равно не спасёшься! С судьбой бы простился!»
Хлещет Парень коня, сжав узду в кулаке.
Видит месяц на небе, к нему обратился:
«Забери меня месяц навечно к себе!»

Лунный свет пал на землю, он словно тропинка,
По лучу на коне Парень вверх стал въезжать.
Злобно клацнула Ведьма зубами картинно,
Не смогла она брата подъём задержать.

«Будешь сыном моим!», - Месяц тихо промолвил,
Так и скачут вдвоём до седых холодов.
…Старики говорили, а мы будем помнить,
Эту древнюю сказку ингуш - мудрецов.

*) Сын Месяца. Записала Ж. Торшхоева в 1967 г. на ингушском языке в сел. Чермен СОАССР от X. Торшхоева. Возможно, данный сюжет сказочный, за исключением концовки, относящейся, скорее, к легендам.