Белая Мери

Однажды вдоль леса шериф проезжал,
свои проверяя владенья.
Вдруг конь его серый пугливо заржал,
как будто заметив виденье…

Шериф, холодея, вгляделся в туман:
– Мерещится всюду ловушка!
Не конь у меня, а последний болван!
Там – лошадь, а рядом – пастушка.

И, чтобы не выдать свой жалкий испуг,
подъехал он с яростным криком:
– А ну, убирайся!
Затопчешь весь луг!
И был поражён её ликом.

Красивые волосы, брови, глаза,
широкое белое платье…
Но доброго слова шериф не сказал,
а сыпал и сыпал проклятья.

– О, сударь, поверьте, напрасен ваш гнев, –
спокойно пастушка сказала.
Потом улыбнулась, на камень присев:
– Я просто немного устала…

– Да кто ты? Откуда такая взялась?
Здесь бродят лишь дикие звери!
– Я в город поехать вчера собралась,
зовут меня Белая Мери.

– Не знаю такую! Ты что, сирота?
– Да, сударь…– пастушка сказала.
На лошадь она забралась без труда,
и к лесу легко поскакала.

– Постой-ка, сиротка! –
воскликнул шериф. –
Плати мне, не то арестую!
И, шпоры в коня что есть силы вонзив,
помчался сквозь чащу лесную.

Потом засмеялся:
– И эта моя!
Что думать о долге и чести?
Под небом у каждого правда своя!
Постой же! –
и вскинул винчестер.

Недолго они друг за другом неслись,
в туман уходила дорога…
Прицелился всадник и крикнул:
– Молись!
Тебе не уйти, недотрога!

Тут выстрел раздался и эхо тотчас
его разнесло по округе.
А пуля в сосну у дороги впилась,
но Мери упала в испуге…

Приблизился всадник, с коня соскочил
и видит – девчонка не дышит…
Он Мери у склона в цветах схоронил…
Прими её душу, Всевышний!

Неделю спустя, снова в этих местах
шериф по делам оказался.
Вдруг конь его робкий, как дикий мустанг,
вдоль леса галопом помчался!

Дорогу холодный туман застилал
и топот послышался сзади…
Тут понял шериф, что его догонял
расплаты невидимый всадник!

Не мог оглянуться от страха шериф,
весь сжался в комок, словно кошка.
Скакал и скакал, обо всём позабыв…
Кончалась лесная дорожка…

Казалось, опасность уже далеко…
Но… можно ли в это поверить?
Как ветер его обгоняет легко
наездница – Белая Мери!

Пронзило шерифа смертельной тоской,
лицо его всё побелело…
Он крикнуть хотел:
– Мери, Мери, постой! –
но силы покинули тело.

И, падая, еле услышал:
– Молись!
Качнулись цветы на поляне…
А Мери взлетела в холодную высь
и в белом пропала тумане.