Встанет ль на ноги...

Разворчались вороны, нахохлились тучи,
Кроя солнце в бесчисленных перьях своих,
По дворам разрастаются мусора кучи,
По дорогам - сигналы машин.
Город дышит, не верьте, иль верьте, спокойно,
Антенно-тоннельной трахеей своей,
Дитя НТП и совковских заводов,
Отец безработных людей.
Город болен, законорождённые власти, -
С голодухи разинув асфальтовый рот,
Вам кричит полузанятой фарами пастью.
Что кричит? Разве кто разберёт?

Анатолий, мой дед, с Байконура "Союз"
Запускал, в рамке фото состава,
Город Куйбышев знал и поляк, и индус,
Целый мир знал, ни много, ни мало!
А сейчас, Федерация - слово какое!
Эхом тихим - Самара, Самара,
Разъедает комбайны в большом русском поле
Ржа и плесень. Шлифует пожаром.
Но зато Царь Всевышний от нас не отрёкся
И в лицо тычет тонким ай-подом,
А пока разберёмся, уйдёт из-под носа
На феррари, бугатти... Что в моде.

Видит глаз, да открыть рот дороже себе,
Сердце чует, а ум подгибает
У народа большого суставы колен
И на землю без спроса бросает.
Вот тогда раз подумает бедная мать,
Что важнее ей - дети иль Господ?
И пойдёт как на фронт выбивать, воевать
В магазины, больницы и школы.

Встанет ль на ноги бывшая супер-Держава,
Сплюнет кровью, испитой из недр её,
И вонзит ли своё ярко-красное знамя
В сердце чад, повзрослевших жульём?
Цепь порвёт ли, что глотку сжимала годами,
Полной грудью вздохнёт ль перед битвой?
И обрушит ли гнев, справедливый, нещадный,
На гнильё безмандатной элиты?

Чуть не сдохнув, но выплатив гнёт ипотечный,
Стиснет ль граждан своих кулачищи,
Граждан умных, кричащих на сотнях наречий,
Среди сёл обветшалых и нищих,
Среди градов, засыпанных ядом и пеплом,
Но живых пропагандой единства?,
Среди тундры, тайги, над ковром лесостепи
Чтоб восстать обновлённой и сильной?


           Архивное '11