Я партбилет свой не бросал, не отрекался...

по льду… по лезвию ножа…
старость движется, брюзжа,
сквозь сонм увядших роз…
изжив себя в своих в годах,
чуть ущемлённая в правах…
но пофиг ей склероз!

слупится позолота с «венценосных» особ,
сойдут с пьедестала «герои» ... иль отпоёт их поп,
улягутся плотно морщины на стариковских щеках,
а Артемон и Мальвина даже не скажут: «Ах!»
ввысь устремлённые стелы стаями голубей...

но Ноября Седьмого бабушка скажет: «Налей!
и принеси наследство прадеда моего,
его фолиант рукотворный с названием: «ОГО-ГО!»,
метнётся за книжкой мальчишка, отыщет на стеллаже,
а в книжке рифмы вприпрыжку и фото... уже в монтаже...

у платьев белых не бывает срока носки,
как и в наброшенном на плечи пиджаке,
бывает Май в хозяйственной авоське,
Ноябрь в стариковском рюкзаке…
бывает спрос… и предложение...
и есть, и будет уважение
к Советской искренней стране,
которую в том Октябре
Россия жизнеутвердила,
а в декабре чуть-чуть забыла...
но это вовсе не беда,
да, господа?