Разрушение сна. Крест крыльев

Я говорю от третьего лица,
а первое, второе где-то глубже.
Те голоса неизмеримо  глуше.
Темны души дремучие леса.

Там не слова, а их немой исток –
вой ветра,
          речь ручья
                и плач сплетённых сучьев.
Там все загадка и счастливый случай,
и все не то, что я потом исторг.

Самим собой уж никогда не быть,
не замолчать, не раствориться  в теле,
в котором льются звоны,               
                бродят  тени,
которое  мне суждено забыть.

                * * *

                А. Пчелинцеву

От прежней жизни, от блаженства
собою быть и лик иметь
пора отречься. Совершенство –
вершина нищеты и смерть.

Сродни  безумию пытаться
затмить свечою вечный мир.
Спастись – забыться и остаться
как прорицание и миф.

И будь на то лишь воля Божья –
творить, сплетая прах и дух,
всю свежесть новой жизни – с дрожью
приму и призову звезду.

Сокрытый в колыбели тела
младенец пламени вздохнёт:
предчувствий проклятое дело,
чужих воспоминаний гнёт –

жизнь... Как понять твое начало?
Ветшает плоть. Ворчит Харон.
Ладья плывёт в страну печали,
где тень твоя  взойдёт на трон,

где царствуют другие тени,
не зная слова и числа,
бессмертны, как душа растений,
как тайный навык ремесла.

                * * *

                Э О Н
               
                А. Ляпину

Ещё одна душа слетела,
ушла, оставив долу след.
Очнулось одиноким тело.
Открытый взгляд скульптурно слеп.

Пустоты отвечают звоном.
Что делать с призраком моим?
Смерть однозначна – слыть знакомым,
чтоб стать до ужаса чужим.

Отлита в гипсе память тела.
Теперь не больно: быль –  бела.
Ещё одна душа слетела.
Уже ль последняя была?

                * * *

Это глупое слово: всегда...
Этот выдох тлетворный: люблю...

Парус врезан в спину корабля.
Больно  кораблю.
Не с мечтой, а с мачтой – к облакам,
где от ветра  прячется звезда.
Бог един в трёх лицах по слогам:
НИ-КОГ-ДА.

                * * *

Летучий прах вернется в землю.
Росою обернётся зелье.
И только воздух-властелин
вздохнёт над пламенем один.

                * * *
               
                С О Н Е Т

В собрании стихий дана одна
во всей красе – воздушная. Другие
подвластны ей. И облачные гири
толкает ветер. Не бывает дня

без обморока. Медленно со дна
вода привстала, втянутая в игры
колодцев, скважин, тайные вериги
не в силах сбросить. Освобождена
               
она в прудах, где в брак вступив с землёю
теперь плодит лягушек, но змеёю
им угрожают недра этих мест.

Жаровня свалки, что неподалёку
изнанку жизни предъявляет  оку –
тех, в ком огонь вынашивает месть.