Мы

Мы взрослые дети, пришедшие с улиц,
С холодных, невежливых пыльных дорог,
Мы в пыль эту все с головой окунулись,
Чтоб нас в чистоте упрекнуть ты не смог.
Мы дети распада, язвительной злобы,
И в нас как во змеях течет этот яд,
Не тычь чистотою монашеской робы,
Я слышал, что здесь про святош говорят.
Кирпичные стены скрывают безумцев,
Порой не понять, потолок или пол.
Тут каждый из нас прослывёт вольнодумцем,
Таким, с кем постыдно садиться за стол.
Тут каждый из нас будет вечным изгоем,
Которого вовсе постыдно и знать,
Ведь сложным, увы, нарекают простое,
И истинным ложное будут считать,
Покуда невеждами смотрят и мыслят
На всё, обо всём, что повсюду и вкруг.
На тех не смотри, что твой взгляд не осмыслят,
Их искренней будет злой лёд наших рук.
И если я дрянь, то признаться не струшу.
Уродство моё - совершенство Творца.
Я чёрен как сажа, забившая душу,
И взгляд мой - то пламень и воля борца.
Мы дети, которые рано взрослели,
Храня под подушкою ствол или нож,
Сердца у детей этих рано черствели,
Повсюду встречая лишь мерзость и ложь.
Теперь, стиснув ствол или нож в хладных пальцах,
Мы, взрослые люди, играем в войну,
И ходим по городу с видом страдальцев,
Порою не в силах понять, почему.