Народный босоногий академик

Они шутили: мы хороним "аксиому".
В гробу лежал тщедушный старичок.
И средь колонн в фойе большого дома
Уже летал зловещий шепоток.

Адепты либерального разгула
Сбирались снова направлять страну.
Январской стужей ветреного гула
Заледенить несмелую весну.

Но старичок считался аксиомой.
Не зря, наверно, думаю теперь,
Он перед похоронами в хоромах
Лежал среди наветов и потерь.

Всю жизнь с родительским благословеньем
Он нёс свой трудный Православный крест.
В безбожный век с евангельским терпеньем,
Под гвалт отъявленных злодеев и невежд.

Народный босоногий академик
Губил их козни прямо на корню,
Совал свой нос в изъяны всех истерик,
Отстаивал науку и страну.

Страна опять жила большой проблемой:
Какой дорогой двигаться вперёд?
С какими чувствами, с какой идеей
Пойдёт на труд взволнованный народ?

Открылись двери, подошёл автобус,
Шикарный чёрно-жёлтый катафалк,
И вслед родне, неблаговидно горбясь,
Внесли увитый в чёрных лентах флаг.

А им, спешащим в множестве прохожих,
Не знавшим тех, кто занял пьедестал,
Десяток инофирменных порожних
Автобусов для публики стоял.

Но - никого. Водители скучали,
Кляня в душе столичный непотизм.
И вдруг, взревев моторами, умчали.
Менял свой нрав крутой социализм.

Прошли года. Всё чаще с неба стали
Спадать на землю яркие лучи.
Ночами гуртовались волчьи стаи,
А днём бежали резвые ручьи.

А аксиома дальше жить осталась
В живучести сынов родной земли.
И не понятна мне иная жалость
На этот бред, что "не туда" мы шли.


По указанию И. В. Сталина за вклад в победу в Великой Отечественной войне академику Лысенко было присвоено звание Героя Социалистического труда