О. Анастасий

Деревня была светлая, красивая и православная. Люди ходили в Храм, молились Богу и грешили, плача и каясь.
Самый главный в селе был О. Анастасий. Его все любили и боялись одновременно.
Он всегда заканчивал свою проповедь возгласом: «Кайтесь, грешники! Плачьте по своих грехам! Молитесь, люди добрые! Это то, что Бог хочет от нас!» - и люди каялись и плакали, и молились.
Но 1917 год кровавым грифом прилетел к нам из – за рубежа, неся на своих крыльях Ленина и Свердлова, как правую и левую руки сатаны.
Гонения были всюду. Кресты сбивали с церквей, кидали ножи в иконы, плевали в священников и убивали их.
Это было всё далеко. Здесь была тихая деревушка, где батюшка Анастасий тихо служил во славу Бога нашего.
Была очень интересная история, когда одна из деревенских баб пришла покаяться в грехах о. АнастАсию. Священник внимательно выслушал грешницу, положил епитрахиль на ее голову, засвидетельствовал отпущение греха и как рявкнет: «Грешница! Кайся больше! Суд скоро, а ты, блудница, что делаешь?!»
Женщина испугалась, начала просить прощение за свой грех перед Богом. Батюшка оттаял: «Во-о-от! Теперь Господь тебя услышал! Всё! Вон отсюда, следующая грешница иди! Э!!! Пономари!!!! Кадило готово уже???» - пономари кричали о. Анастасию «Да, батюшка!» - священник успокаивался: «Во-о-от! Молодцы, грешники… А уголь разожгли? Ладно. То-то».
Жизнь шла таким медленным и плавным шагом, пока один или одна из прихожан не пожаловался (сь) на то, как священник «грубо» относится к прихожанам Храма Казанской Божией Матери. Это стало сильным ударом для всех в будущем.
В деревне жили только бабы. Мужики все были либо убиты в Первую Мировую, либо уже были старыми и немощными…
На улице было тихо, словно на кладбище. Иногда только слышался шум ветра, и пели одинокие птицы. Чёрный и жирный кот с зелёными глазами медленно шёл по изгороди, иногда оступаясь и, казалось, что он скоро упадёт под тяжестью своего веса, или забор просто повалится из – за этого упитанного кошака.
Именно в такой октябрьский день нагрянули в деревню, как истинные вассалы сатаны,  бравые хлопцы ВЧК…
Они думали совсем недолго. Один из «молодцев случайно оступился и чуть не угодил в лужу, а другой, рассмеявшись над падением соратника, оступился и упал на изгородь, повалив её.
Командир взял обоих за шиворот и резко поставив их на ноги:
- Позорище, а не чекисты, - он сказал это тихо, чтобы услышали только два молодчика, - идите тихо и относитесь к делу со всей серьёзностью.
С этими словами он с силой толкнул молодых вперёд.
Недалеко от «доблестной» ленинской дружины ходила по огороду Матрона. Эта бабушка была старожилом деревни. Она всегда помогала всем, и за это её любили друзья и родственники.
- Священник где? – спросили чекисты у Матроны, которая редко выходила во двор. Но именно сегодня решила подышать воздухом в своей ограде.
- Дак как где? В Храме, конечно. А Что случилось – то, сынки?
- Не тебе, бабка, знать это. – чекист сорвал яблоко с ветки, которое висело на ней уже давно.. – А то и тебя повезём, куда надо.
Матрона заохала и запричитала.
- Сынки, да разве что батюшка сделал? Да что же вы…ой, Анастасий, отец наш. Да как же я.…Да что же он.…Не губите, сынки. Накажет вас ведь Бог – то.
Чекисты рассмеялись в лицо бабки:
- Нет его. Партия есть, а его нет. Ты, бабуля, не переживай, сделаем всё быстро и без шума.
Чекисты поехали дальше. Везде, где они проезжали, их встречали недоумевающие взгляды бабушек, женщин и молодых девчат…
На улице шёл дождь, который был похож на тонкие прерывистые нити времени, разделяющие всё на хорошие и плохие моменты жизни, наполненные скорбью.
- Командир, сколь баб – то. Может, порезвимся? А то мужиков у них нет, а мы парни бравые, сила есть у нас. Да и девки тут…- он подмигнул одной понравившейся ему девушке ,которая улыбнулась ему игриво в ответ. – Хорошие!
Командир был человек в прошлом верующий:
- Ты лучше подумай, как жить дальше будешь с тем, что сейчас совершишь. Мы, сам знаешь, зачем едем. Сиди и помалкивай, а то ещё печальнее потом всё будет.
В Храм чекисты вошли неохотно. Иконы, казалось, вызывали у них отвращение и тошноту.
Только командир подошёл к иконе Спасителя, поцеловал её и указал на священника, которого надо было забрать.
На выходе чекистов встретили женщины.
-Куда повели Батьку нашего? А ну вернули, мерзавцы! Совсем стыд потеряли! Бесстыдники и безбожники! А ну, бабы, не отдадим о. Анастасия!
В ту минуту, когда женщины хотели растерзать чекистов, вмешался сам священник. Он вышел вперёд и крикнул:
- Бабы!!! Да что с Вами такое!!! Грешницы несчастные!!! Меня орденом наградить хотят. – Он смягчил тон. – А вы моих благодетелей побить хотите. – Он обратился к командиру. Пошли за наградою!
С этими словами о. Анастасий рассмеялся и похлопал командира чекистов по плечу. Командир, мягко сказать, был в ступоре от происходящего. Он ожидал всего, чего угодно, но только не такого поведения православного священника
Женщины на некоторое время остолбенели. Но вскоре они убрали вилы, топоры и палки. Началось веселье! Бабы кричали: «Ура!» - изредка они подходили к чекистам и улыбались им неподдельной радостью.
Всё это время молодой «боец», который недавно пытался закадрить девушку, стоял, молча и тупо смотрел в землю.
Командир увидел это и быстро подошёл к молодому парню:
- Не переживай. Таких священников в твоей жизни будет много, и всех их тебе придётся «наградить». Это и мне тяжело, но мы чекисты, а служим мы Ленину и Свердлову, партии!..
 Одним человеком меньше или больше – без разницы. Только Ленин для  нас с тобой имеет значение. Маркс, Ленин – это наши кумиры, которые приведут нас к райскому социализму, где всё будет бесплатно, всё будет хорошо, и наши потомки скажут нам с тобой: «Спасибо!».
Юноша неожиданно проговорил, всё также тупо смотря в землю;
- А если проклянут?
- Партия всё равно тебя не забудет!
Когда о. Анастасия везли за «наградой» все чекисты даже не улыбались, а их лица были серьёзными. Командир неожиданно для всех нарушил молчание:
- Скажи, Афанасий Богданович, знаешь ты, какая награда тебя ждёт???
- Да. Знаю. А ещё я знаю, что вам, дорогие мои, хуже, чем мне будет, если не перестанете Бога гневить. Помолюсь я за Вас, но спасения не вижу Вашего и оттого печален я.
Командир взорвался:
- Да знаешь ли ты, старик, что не меня убьют, а тебя! Около 100 человек изьявили желание тебя убить! Понимаешь ли ты это, поп?
О. Анастасий улыбнулся: «- Да. Делай своё дело…»