Воды Енисеевы...

 
Здесь тоска лезет из тайги, воет ветром по Енисею, исходит беспросветными осенними, дождями, смотрит глазами ездовых собак, белых оленей, выпуклыми, карими, древне греческими очами тощих коров. Здесь тоска у-у какая! Здесь тоска гудит на все пароходные лады, приземляется самолетами, прилетает и улетает гусями-лебедями. И не поет, как в России. Здесь народ без творчества, без сказок и напевов, немой, безвыходный, безысходный.
(Из письма А. Эфрон Б. Пастернаку)
 
       ВОДЫ ЕНИСЕЕВЫ
 
                Ариадне Эфрон

            3

На далёком севере
половодье. Стынь.
Воды Енисеевы
разливают синь.
Тишь.
      Клубок наматывай —
вечность коротать.
Ах ты даль лохматая!
Туруханья гать!

Пойманы мы — птицами —
как в силок стрижи...
Срок течёт меж спицами,
знай себе вяжи.
Годы — нитки пу́таны,
петли да накид...
Горе душу кутает,
слева бередит...

Многое  п р е к р а с н о е —
разлучая нас —
было в утро красное,
та́м — в последний раз;
многое о б ы ч н о е —
прочь с календарей!
Ко всему привычная
стала я теперь.

Оказалось с вечера,
со своей горы,
испытание встречею
хлеще той беды —
названной разлукою,
(эта ль не у всех?),
на́м случилась мукою...
Встречи ж не для тех,
кто на вечном плавании
по седым морям...

Бабьи испытания
по мужским плечам?

Полноводен батюшка!
Лошадиный труд:
на носилках травушку...
как не потонуть!
Утлою лодчонкою —
самый сенокос —
кабы да с избёнкою
Енисей не снёс!

Вон как ширь расходится! —
лицевая гладь...
всё вяжу в бессонницу,
вспоминаю мать.
И тоска — просторами!
В круг встаёт тоска.
У двери, за шторою,
стережёт меня;
с гулом: пароходовым,
авиатурбин;
вся тоска по родине —
посреди пустынь
внутренних.
           Каратели
справили тоске
трон. Тоска по матери —
клином вдалеке
проплывает вечером,
как и я он — сир...

Поселенью вечному —
вечный конвоир
разошедший водами...
Ставшие судьбой
коромысла с вёдрами,
полные бедой.

Тишь далёким севером.
Довяжу рядок.
Воды Енисеевы...
вот ещё годок...

—————————
Ариадна Сергеевна Эфрон, переводчица прозы и поэзии, мемуарист, художница, искусствовед, поэтесса; дочь Сергея Эфрона и Марины Цветаевой. 27 августа 1939 года была арестована органами НКВД и осуждена по статье 58-6 (шпионаж) Особым совещанием на 8 лет исправительно-трудовых лагерей; под пытками вынуждена была дать показания против отца.
После освобождения в 1948 году работала в качестве преподавателя графики в Художественном училище в Рязани. Жажду общения с друзьями — после долгих лет изоляции — скрашивала активная переписка с ними, в том числе, и с Борисом Пастернаком. Была вновь арестована 22 февраля 1949 года и приговорена, как ранее осужденная, к пожизненной ссылке в Туруханский район Красноярского края.   В 1955 году была реабилитирована за отсутствием состава преступления.