Пьеса на двоих

*Примечание: Произведение не является пьесой как таковой. Оно так называется. Представляет из себя цикл стихотворений объединенный одной сюжетной линией. Прозаические вставки выполняют роль антуража к описываемым сюжетам.

Пьеса на двоих

Эпизод первый. «Стихи».


 Побережье. Один из известных пансионатов. Межсезонье. Широкая терраса с видом на море. Главная героиня, Анна Николаевна, как и обычно в это время, читает на свежем воздухе. Присматривающий за немногочисленными гостями, одетый в красивую униформу молодой человек передает ей на подносе конверт. Анна Николаевна вскрывает письмо, читает.


Прошу простить мое вторжение.
Письмо – попытка скрасить речь,
А не ввести вас в заблуждение,
И тем покой ваш уберечь

От бестолковости знакомства.
Ведь вы, который день, одни
И явно ищете спокойства,
А не досужей болтовни.

Я сам за этим здесь недавно.
Бегу от множества людей
И светских раутов подавно
И сумасбродства новостей.

Мне здесь уютно и комфортно.
Ценю пространственность тиши
В местах особенных курортных,
Что в межсезонье хороши,

Чему поддался в одночасье.
Пока и не увидел вас
Сидящей с книгой на террасе,
Как и сидите вы сейчас.

С тех пор вы цель моей прогулки.
Как чудо редкого цветка
Стремлюсь увидеть ваши руки
И книгу в них издалека,

Не потревожив слух ваш чуткий.
Чту ваш покой и этикет,
И только в это время суток
Меняю свой приоритет.

Боюсь вас спутать не нарочно
В витиеватости письма
И потому прошу заочно
Не быть придирчивой весьма.

Могу ли я… Имею честь ли
Предстать пред вами во плоти
И предложить прогулку,
Если вам интересно, по пути?

Просил бы милости однако,
Будь неуместен разговор.
Жду понимания и знака.
Ваш неизвестный Вам... Victor.


Неторопливо перечитав еще раз неожиданное послание, Анна Николаевна визирует в письме место и время встречи с незнакомцем и передает его обратно.


 Эпизод второй. «Лестница»


Victo'r и Анна встречаются и знакомятся очно. В качестве маршрута прогулки  выбрана мраморная лестница, ведущая сразу же за первым спуском и поворотом к морю. В ходе первой беседы разговор, конечно же, касается литературных интересов Анны.


Всё верно. Именно всё так. 
Люблю читать. Всегда любила.
Пусть кто-то верит в зодиак,
Я верю в творческую силу,

В язык вобравший силу слов.
Но вот не жалую стихов.
Меня волнует больше проза
В работах редких виртуозов.

Признаюсь честно, что сюжет, 
Каким бы ни был изощренным,
Меня не увлекает, нет. 
Всегда читаю отстраненно,

Не погружаясь с головой
В мир полноценный и живой
По воле творческой натуры,
Чей крест и жизнь – литература.

Меня прельщает ключ к мирам .
Сам текст, рукою рулевого
Ведущий судно к берегам 
Из путешествия большого.

Я вижу автора за ним,
Чей стиль, акцент неповторим.
Как он непрост и педантичен,
Как хладнокровен и циничен.

Все это домыслы? Отнюдь.
Пусть даже логика наивна.
Все субъективны мы чуть-чуть,
Но вот вам довод объективный.

Взять ту же драму, той же Анны,
Толстого  «почерк» филигранный…
Каким же должен быть творец,
Внушив подобный ей конец?!

Толстой… Великий кукловод.
Он ощущаем на странице.
Вы не найдете эпизод
Не управляемый возницей.

За каждой мелочью Толстой.
Пусть даже лес дремуч густой,
Пусть даже темень, даже тишь…
Нет, льва в мешке не утаишь.

В рекомендательном письме,
В стихах, что вы писали сами,
Представив скромно резюме
Оригинальными словами,

Я не увидела души.
Но вы чертовски хороши
В подаче мысли тривиальной.
А это, знаете, похвально.



Victo'r удивлен и несколько озадачен. Причины тому своеобразное отношение Анны к поэзии и литературе в целом, в которых он считал себя и искушенным и изощренным, и неожиданный комплимент, или во всяком случае то, на что это было похоже. Разговор незаметно переходит в другую тему.


Эпизод третий. «Розарий»


Victo'r и Анна встречаются еще раз. Непродолжительные прогулки интересны им обоим и вовсе не утруждают их обычного и необходимого распорядка. Решив встретиться накануне в открытом розарии, пара несколько разочарована процессом подрезки розовых кустов. Тем не менее, некоторые кусты еще радуют глаз, а в воздухе, несомненно, чувствуется цветочный аромат. Они приятно проводят время, вспоминая свои города, в которых, как оказалось, они бывали проездом. После некоторой, вполне себе обычной паузы, Victo;r, наблюдая за действиями садовника, делает неожиданное для обоих признание.


Всегда писал стихи серьёзно.
Не для себя. Не просто так.
Пока однажды одиозный
Дух не загнал меня в кабак.

В тоску зеленую, во тьму
От чувств доселе непонятных.
Мне всё казалось там пойму,
Вкушая страсти плотоядно

И выдавая на-гора
Переродившееся свиткам,
Что принималось «на ура»,
Но обращалось мне убытком.

Я всех терял, кого любил.
Я всех губил, кому был дорог.
Впустую тратил столько сил,
Чтобы взобраться на пригорок.

И сник, ненужный никому.
И был никто тогда не нужен.
Душа сочла влачить суму,
Пока я жизнью был контужен.

Бродила по миру босой,
Дороги в дом не вспоминая,
И, было, тешилась золой,
Тепла, пристанища желая.

Поэты влюбчивы в стихи.
Стихи же их порой подводят.
Растут из сора, из трухи,
И медоносят даже вроде...

Смотрите, срезы дивных роз
Не вызывают чувства неги.
Как жалок их апофеоз
И путь от альфы до омеги.


Анна деликатно молчит в ответ, видимо ожидая объяснения.
Но Victo'r, опять-таки неожиданно, просит прощения за неуместный монолог и переводит разговор на отвлеченные темы.


Эпизод четвертый. «У кромки моря».


Неожиданное признание в розарии все же послужило поводом к разговору на следующий день. Мы застаем наших героев на деревянном помосте у самой кромки моря в тот момент, когда они говорят о любви, о ее сущности в целом. Впервые за время знакомства их точки зрения не совпадают. Victo;r не верит этому чувству и впервые в присутствии Анны нелестно отзывается о чем бы то ни было и, в первую очередь, о пережитых в прошлом собственных эмоциях, говорит об отрицании любого подобного проявления. На что Анна ему отвечает:


Поэты влюбчивы стихами.
Поэты влюбчивы в стихи,
И восхищаются дворцами
Из бесподобной чепухи.

Они поверхностны в прекрасном.
Но погружаясь глубоко,
Порою слишком уж пристрастны
И переменны от того.

Страсть им туманит прозорливость.
Любовь их – птица в небесах.
А чувства портит торопливость,
Как и несдержанность в стихах.

Любовь – не голубь сизокрылый,
Пространство, сущее… Она –
Не образ милого ли, милой,
Но то, в чём жизнь воплощена.

Свет озарения, сам светоч,
Ведущий всех из темноты.
Коли недуг у вас и немощь,
Так это все от клеветы.

Она – целительница, лекарь.
Не я так думаю, так есть.
Нет, ей обидеть человека –
Себе идти наперерез.

Вы не любили, вы – страдали,.
Погрязли в собственных страстях,
А тайну подлинной скрижали
Не разгадали и в стихах.

Victo'r, я друг Вам, ваш товарищ.
Не уходите от людей!
Оставьте прошлое пожарищ
И возлюбите, как детей

Свои ошибки в жизни этой.
Она стори'цей вам воздаст!
И вам почудятся приметы,
Что в новый путь поманят вас.

Да будет солнце вам в дороге.
О, почему вы вдруг строги?
На вас лица нет, профиль строгий.
И очень стали далеки.


Виктор чувствует непонятную реакцию на сказанное и вследствие чего внутренне замыкается и начинает злиться, прежде всего, на себя, на невозможность сдержать свои эмоции. Это заметно. Наступает заминка, переходящая в неудобную для обоих долгую-долгую паузу. Прогулка не задалась. Они решают вернуться.
Перед самым расставанием Виктор просит прощения у Анны Николаевны за свою несдержанность. Чувствуя искренность сказанного, Анна его прощает.


Эпизод пятый. «Юная роза».


За завтраком Анна Николаевна пребывала в непривычном для себя настроении, была несколько рассеяна и не замечала то и дело снующих мимо нее услужливых официантов. Она съела яйцо, миниатюрный тост с маслом, пригубила чашечку кофе и уже собиралась вставать, как все тот же одетый в красивую униформу молодой человек подал ей на подносе юную алую розу и белый не запечатанный конверт.


О, эта ночь! Ни сна, покоя,
Одни лишь думы в поздний час
О том, как глупо пала Троя.
Почти как я сдаюсь сейчас.

Вчерашний день был неожидан.
Сегодня день ему под стать.
Сдаю колпак, что был мне выдан,
Чтоб больше Вас не удручать

Потешной глупостью, занудством.
Забудьте сказанное мной
И все, что связано с искусством,
Где привирается порой.

Вы правы в сущности и в сути.
Пора бы мне и повзрослеть
И обезвредить каплю ртути,
И не заигрывать с ней впредь.

Вы пожелали солнца, света…
Так захотелось стать лучом
И первым проблеском рассвета
Прильнув к орешнику плечом!

Чудная странность по;лнит тело.
Мне подозрительно смешно.
Что это вдруг меня задело?
Неужто все предрешено?

Беспечно, глупо шлю вам розу,
Что спозаранку выбрал сам.
Представьте, брал ее без спросу,
Чем и причислился к ворам.

За вашим завтраком с конвертом
Преподнесут вам мой сюрприз.
Не утруждаю вас ответом,
Но буду ждать ваш выход вниз.

Прошу спуститься к морю снова,
С утра полезен моцион,
Где буду ждать вас, бестолково
Шагов считая миллион.

На том же месте пара кресел
Удобных очень, пара книг:
Вам Достоевский Федор «Бесы»,
А мне Джек Лондон «Белый клык».


Эпизод шестой. «Синее синее море».


Анна Николаевна, конечно же, припозднилась. Чтение книг было бы неуместным в этой сцене и потому с подачи автора герои отправляются еще на одну прогулку. День начинался солнечным и удивительно теплым для этого времени года. Следуя за нашей парой можно было расслышать непринужденный смех и веселые голоса. Они шутили, они смеялись, они радовались. Спустя долгое время, уже на обратном пути, физически устав они останавливаются насладиться прекрасным видом.


Мне часто не хватает моря
И солнца теплого над ним.
Семи ветрам и волнам вторя,
Внимать, как дышит Серафим.

Вне всякой бренной круговерти
Вдруг ощутить прилив добра…
Так обнимают только дети,
Когда вы видитесь с утра.

Я неприступна с виду, внешне.
Внутри я влюбчива в простор,
В солоноватость побережья
И в неба с зеркалом пробор.

За горизонтом тайна скрыта…
Мне дела нет до тайн, когда
В душе не мрачность лабиринта,
А путеводная звезда.

Сейчас я чувствую все это.
Victo'r, мне с Вами хорошо.
Перебираю спектры света,
Чтоб платье сшить себе ещё.

Хочу в нём выглядеть красиво.
Ведь это даже и не грех –
Существовать самолюбиво,
Как тот же лебедь или стерх.

Дышу легко, вдыхаю время,
И, вместе с тем… Нет, не грустна,
Как в день дождливый хризантема,
Которой снится вдруг весна.

Мне завтра в путь, мой Друг нежданный.
Прошу меня сопроводить.
Я собираю чемоданы,
Но запрещаю Вам грустить.


Отдадим должное Виктору. Выяснив, что причиной отъезда является окончание времени пребывания в пансионате, он с пониманием и достоинством принимает этот факт и берет на себя обязательство сопроводить Анну на железнодорожный вокзал.


Эпизод седьмой. «Вокзал»

Перрон был переполнен шумом и очень не походил на места и маршруты их прогулок. Они стояли недалеко от нужного Анне Николаевне вагона и что-то пытались  друг-другу сказать. Но все никак не получалось. На помощь подоспел скверный равнодушный голос из громкоговорителя, предупредивший пассажиров о необходимости занять свои места. Оставалось совсем немного времени. Анна улыбнулась и уже собиралась произнести слова прощания, но Виктор опередил её:


Как нынче время быстротечно.
Продлись, мгновение… Продлись,
Позволь же мне чистосердечно
Тебя прочувствовать на бис.

Запомнить тысячи деталей
Взаимосвязанные с днем,
Когда сомнения отпали.
Как скоро это мы поймем…

Не тороплю вас, путь наш долог.
Хотя мне ценен каждый день,
В котором час мне каждый дорог,
Когда я вижу вашу тень

С моею тенью рядом, близко,
На расстоянии руки,
И очень личной переписки,
В которой первые ростки.

Я провожаю вас с улыбкой,
Но не прощаюсь с вами. Да,
Все неозвученное зыбко,
Но не для всех и не всегда.

Мир не велик для увлеченных,
Но безграничен в их глазах.
Я к вам явлюсь на озаренных,
Тех самых, алых парусах.

Все изменилось с нашей встречи,
Куда ни взглянете, везде.
Не верьте в пламенные речи,
Но убедитесь в правоте:

Оттенки, запахи, детали –
Все охватила красота,
Когда сомнения отпали.
Когда все стало на места.


Анна зарделась. В эту минуту к ним подошел высокий молодой человек, одетый в военно-морскую форму. Он поздоровался, обратился к Анне Николаевне по имени и сообщил, что времени осталось совсем немного и им пора. Анна Николаевна кивнула и поспешила познакомить мужчин:

«Миша, хочу представить тебе моего нового знакомого и очень доброго друга. Самарин Виктор Алексеевич. Виктор Алексеевич, познакомьтесь, мой внук, Михаил». Мужчины приветливо пожали друг другу руки и раскланялись. В свою очередь Виктор деликатно поцеловал руку Анне и распрощавшись с ней проводил её до самого подъема в вагон. В последний раз он увидел Анну в окне поезда. Улыбнулся ей, помахал рукой. Поезд тронулся…

Эпилог:

В последний раз Анна увидела Виктора из окна своего вагона. Улыбнулась и помахала ему рукой и продолжала смотреть, как он шел вслед уходящему поезду, совсем немного прихрамывая и опираясь на свою трость из темного лакированного дерева. И еще некоторое время продолжала смотреть в окно, улыбаясь и думая о чем-то трогательном, пока ее не прервал вопрос Миши.

 - Анна Николаевна, сказать нам чаю?
 - Да, Мишенька, скажи конечно. И знаешь что… Попроси принести мне письменные принадлежности.
И загадочно преобразившись в лице добавила:
  - Как давно я не писала стихов!



КОНЕЦ.