Убить дракона 3

Убить дракона1 http://stihi.ru/2019/10/25/6151

Убить дракона2 http://stihi.ru/2019/10/26/8305



+18….



Эрика Леонард Джеймс. Пятьдесят оттенков серого… цитаты…


Я могу контролировать свои действия, слова, образ, но не ход мысли, к сожалению…

Зато ты можешь заткнуться придурок! 

….


Знаешь, как говорят: иногда приходится перецеловать немало лягушек, прежде чем встретишь принца.

В смысле  перетрахаться с половиной города?  Странный это будет принц…. слепой.


….


Я хочу, чтобы тебе было больно, детка… Я хочу, чтобы завтра каждое твоё движение напоминало тебе, что ты была со мной. Ты моя…

Бац!

Бьёт его лопатой по голове.

Примерно так милый? Странные у тебя желания.


….


Тогда я уже любил тебя, Анастейша. Ты единственная женщина, ради которой я готов пролететь три тысячи миль.

На собственном самолёте, с личным пилотом и приземлиться на собственный аэродром? Как романтично бля!


////



любовь и любовь  нет любви




Суки! Топчут и топчут! А убирать, кто будет? Надежда Николаевна? Суки! И этот козёл дверь не закрыл!


Дверь скрипнула. Потому что петля нижняя  поржавела. Потому что кто-то… слишком влажно убирает.


Что у него тут? Бардак!  Ой! Гляньте Пид*р!


Да почему пид*р?


Возмущался Стёпа, лёжа на персидском ковре в казематах собственной плоти.


Просто беззащитный, скованный загадочными, внешними  обстоятельствами голый человек. У нас чуть что… сразу пид*р! Шапку не ту надел… пид*р! Штаны короткие… пид*р! Длинные… пид*р!  А сказал что не так… всё… ты пид*р-либераст!


Возмущался Степа в своей одиночной камере. А Надежда Николаевна тем временем, перейдя с личностного формата на общеполитический… не забыв упомянуть Сталина, которого на всех не хватает, раздувала внутренний огонь революции. Ратуя за права всех одиноких женщин с примесью радикального феминизма. Ещё богомерзких кришнаитов вспомнила, которые заполонили всю планету. Хотя ничего они не заполонили. Просто кое-кто в оранжевом халате с чужого плеча, недавно обматерил её.  И конечно…  далёкую империю зла Пиндостан вместе с населяющими её хитрыми пиндосами не забыла. Правда живущих исключительно в голове Надежды Николаевны и на паре тв-каналов. При этом  больно хлестала  веником  Стёпу по бедру. 


Ой, больно дура!


Крикнул Стёпа. Дура не услышала. Дура хлестнула ещё несколько раз.


Ой-ой-ой! Больно-больно-больно!  Дуру-дура-дура!


Ещё раз крикнул Стёпа в соответствии с количеством нанесённых ударов.


Пьянь подзаборная! Наркоман! Извращенец!


Ругань Надежды Николаевны затихала, переходя на…


Как показалось Степану…  на сладострастный шёпот. И тут рука истины…  понимания, что происходит, обожгла его ментальное тело холодным огнём.  Потому что его  физическое тело…

Совсем уже другая рука… холодная и мокрая схватила за самое дорогое.  И это самое дорогое вопреки ужасу и внутреннему сопротивлению его хозяина… чутко отозвалось на захват и быстрые движения…


Вверх-вниз,  вверх-вниз…


И вот уже шурша одеждами, кто-то, кто упоминал Сталина и орудовал веником… сел на Стёпу сверху.  Погружая его самое дорогое, во что-то влажное и тёплое….


Неееет!!!


Закричал Стёпа голосом полным отчаяния.


Даааа!!!


Вторя движениям, отозвались снаружи.


Нееет!


Даааа!


Нееет!


Дааа! Дааа! Дааа! Дааа! Даааааааа!
 

Победило жизнерадостное «Да».


Степа свернул калачиком своё персонифицированное с ужасом  бессильной фрустрации  Эго и зарыдал. Быть изнасилованным… это было для него впервые и неожиданно горько.

А насильник(ЦА)  слезла с него и блаженно уставилась в потолок, используя его руку, как подушку. Чиркнула зажигалка, окотив закрытые глазницы бледно-жёлтым светом. Надежда Николаевна  закурила. Запах дешёвого табака  врезался в ноздри.


Боже… как хорошо. 


И тут Степа услышал. Услышал то, что он никогда, ни при каких обстятельствах не перепутал  бы. Особое, слегка истеричное  цоканье каблуков по коридору  и запах "Givenchy L'Interdit".


Дверь распахнулась. Распахнулась от мощного толчка правого Лабутена.


Новая, грозная сила, как застывший, молчаливый смерч появилась на сцене. Цокая, она бесцеремонно приближалась. Схватив за патлы конкурентку и так же молча, причём с обеих сторон…  выволокла её за дверь в коридор. Дверь захлопнула. Возникла пауза. Мучительная, гнетущая и не сулящая ничего хорошего.


Ах ты, сука! 


Нина, я всё объясню!


Хотел всё объяснить Стёпа, но… его никто не услышал бы. И он в страхе забился в угол чего-то там.


На ретро потянуло? Сволочь! На винтажных бабок стоит? Да?

Каблуки цокая, как белая акула нарезали круги вокруг прямоугольного ковра, приближаясь всё ближе и ближе.

А я дура! Сижу дома и думаю, Степа на работе! Стёпа решает вопросы! Хорошо, добрые люди позвонили. Ну ничего, я  тебе сейчас, твой шнурок  подрежу!

Каблуки перестали цокать, а со стола посыпались книги. От звука трещотки душа поползла трещинами. Это канцелярский нож  выдвигал своё ломкое, но очень острое лезвие.

И вновь, самую дорогую его вещь схватили рукой. Теплой, мягкой и…


Неееет!!!


Даааа!!!


Нож отлетел в сторону. На Стёпу насели сверху. Тело чутко отреагировало. Душа сопротивлялась, её против желания насиловали второй раз.

Стёпа вдруг подумал, что он тряпка, о которую все кому не лень  вытирают ноги и спотыкаясь, ругаются, отпихивают в сторону.

Он провалился в темноту. Темнота сменилась звенящей пустотой.  Звон исчез и он растворился. Слушая, как где-то снаружи затухает…


Да! Даа! Дааааааааа!

Он понял, что всесокрушающее «Да»  победило его жалкое «Нет»….

пр… следует