И светился отчий дом...

Дом в селе Оброчное
Старился, как прочие….
Но хранил он бережно в памяти своей
Горести и радости,
Деток милых шалости,
Голоса любимые  дорогих людей.

В этом доме маленьком
С тёплою завалинкой
Вместе с зорькой раннею начинался день.
Здесь,  перед иконою,
С верою бездонною
Горячо просили  взять  всех под Божью  сень.

Не роптали, знали тут,
Как тяжёл крестьянский труд,
И  трудились с радостью, как по всей Руси!
Наполняли закрома,
Храмы строили, дома,
В том благословение Бога испросив.

Вечерами зимними,
Тёмными и длинными,
Когда вьюга мечется, воет у двора,
Чудо – пенье мамино,
Затаив дыхание,
Слушала  притихшая в доме  детвора!

Плыл «Вечерний» тихий звон
В голос матушки вплетён,
И казалось, вторя ей,  плакала пурга…
И светился отчий дом,
Что стоял в краю родном,
Маяком, что в жизни вёл к милым берегам.

Но настали времена,
Изменилась вся страна:
Объявили  недруги  Господу войну.
Шли за веру в лагеря,
Бога тем благодаря,
Что страданьем мерили веры глубину.



Стойкость  в вере сильная
Помогла  Василию…
Не один десяток лет вынес лагерей…
Претерпев страдания,
Он всё упование
Возложил на Господа о душе своей.

Свою веру не предал
И потомкам завещал
Строго Православия чистоту хранить.
«С Богом страха нет нигде,
Он спасёт в любой беде!»
Так учил их батюшка Господу служить.

Выросли  достойные
Здесь Христовы воины.
Дедушка Василий их в вере наставлял.
Внук Владимир здесь гостил,
Он в монашестве – Кирилл.
Он по воле Божией Патриархом стал.

Но вот годы минули,
Все тот дом покинули…
Только изредка встречал он родных людей…
Но, как-будто,  время вспять:
Волей  Божией опять
Он  ожил и с радостью снова ждёт гостей.

Вновь  полы наскоблены,
Печечки натоплены,
У лампадки теплится снова огонёк.
У двери сундук стоит,
Как и прежде, в нём лежит
Параскевы–матушки для гостей  мешок.

В нём, как раньше,  спрятаны
Карамельки сладкие,
Чем любила матушка угощать детей…
Дом теперь для всех открыт,
Чтоб смогли увидеть быт
И любовь смиренную  живших там людей.