Глава 8 - 1270 г

                ГЛАВА 8   (1270 г.)


                1       « Ну, как тебе, мой друг, бродяги эти?
                Толстяк хорош, весьма занятный плут! 
                Едва такого встретишь на рассвете -    
                Последний вздох готов сорваться с губ.
                - Он, значит, душегуб? А я не понял…
                - И душегуб, и человеколюб…
                И этим злодеянием природным
                Сконфужен был Создатель всех миров,
                Для каждого он чашу переполнил
                Избыточностью праведных даров,
                Где гнёт, летящий в самоотражанье,
                Надёжнее искусных докторов.

                13       - Вот странное какое наказанье –
                Быть антиподом самому себе.
                А тот, второй? -  Его предначертанье –
                Комедианствовать в пустой гульбе.
                В той жизни он занудством отличался,
                Пластинки пересчитывал в грибе».
                А наш челнок спрямлял причуды  галса,
                Пронизывая Средние века,
                Уверенной рукою управлялся
                Искуснейшего в мире седока.
                Мы приближались к новому светилу,
                Ещё не прояснённому пока.

                25       Неясное предчувствие сулило
                Какой-то неразгаданный подвох.
                Но тут звёзда смущенье проявила,
                Лучи померкли, и раздался вздох…
                Я поглядел на Пушкина тревожно:
                Он улыбался, как бессмертный бог.
                Багрянец растворился невозможный,
                Шатер пирамидальный обнажив.
                Ко входу мой гребец пошел надёжно,
                На утлый челн кормило отложив.
                И мы вошли в роскошное жилище
                Обманчивых надежд и сладкой лжи.

                37       Стол. На столе нетронутая пища,
                За ним очаг. У очага – она,
                Вид делает, как будто что-то ищет,
                В задумчивость почти погружена.
                Вдруг взор её наполнился тоскою,
                Как иногда после хмельного сна.
                Глаза прикрыла тонкою рукою
                Слегка жеманно, но без суеты,
                Промолвила: « Со звёздною рекою
                Смогли добраться вы до темноты.-
                А Пушкин мне. - Приветствия бывают
                Полезней, чем дарёные цветы,

                49       Но ягоды чуть позже собирают –
                Всё, как и там. Садись-ка ты к столу,
                Ведь редко, кто гадалку навещает.
                Смотри, картишки пыльные в углу.
                Я чаю, ты нас видела в оконце,
                Ревнивая к родному ремеслу.
                Поворожи, Эстелла, незнакомцу.
                Не знает он, что ждёт нас впереди,
                Поскольку не познал дороги к солнцу,
                Хоть долгий путь остался позади.
                Adie», – и он, откинув полог, вышел.
                Безмолвно сердце дрогнуло в груди.

                61       « Твои переживания я слышу.
                За семь веков здесь не было гостей
                Издалека. Взбираться же на крышу
                Небезопасно для моих костей
                Пусть даже в ожидании земного…
                Каких же от меня ты ждёшь вестей?
                Быть может, неожиданного слова
                В такой далёкой для тебя глуши…
                Придвинься ближе. Я сказать готова,
                А правду или нет – ты сам реши.
                Попутчик твой – небесная награда,
                Что есть – то есть, хоть иногда грешит.

                73       Грядёт тебе высокая преграда,
                Когда умчитесь вы за далью даль.
                Слова, слова – извечная отрада.
                Слова, слова – извечная печаль…
                Теперь ступай и помни нашу встречу.
                Когда-нибудь увидимся. Прощай!»
                И было мне тоскливо в этот вечер.               
                А, впрочем, день ли, вечер – всё одно,
                Когда влекут и запахи, и речи,
                Как в будущем невиданном кино.
                И было страшно. Но уж коль назвался,
                То папе Карло будет не смешно,

                85       Что из полена голосок раздался…               
                Но этот беспричинно длинный нос,
                Что полонез не отличит от вальса,
                Владельцу своему успех принёс.
.                Ещё принёс он хлопоты пустые:
                Пиявки, бороды, собачий хвост…

                91       А, главное, свободную стихию!