О том, как обнимаются деревья

1

Дерево обнимает дерево,
гора прислоняется к другой горе,
озеро тесно к озеру – соприкасаясь
листьями, камнепадами, дождевыми каплями.
Но свои у каждого – ветвистые корни,
кремнистая подошва, подземные колодцы,
каждый – так хочет себе на уме,
каждый – не может быть частью другого...

Рядом с тобою я, но сердце моё пусто,
осень-листву, камень твоего настроения,
озеро слёз твоих – я зачерпну,
рассыплю из при;горшни, обниму ненароком...
И будет пусто, будет сердце и стыд,
будет – я должен быть виноватым.

Жгущего, собранного в жало живой иглы,
животного чувства вины – не будет.

2

Тело твоё, изломанное в уютном аду,
подниму на ру;ки, разгляжу тебя:
раненная напополам, родная,
я никогда тебя не разлюблю...
Как ты прозрачна, когда улыбаешься из ниоткуда,
из того, что считается хорошей жизнью,
из того, как успеваешь, заботишься, сводишь концы с концами,
начинаешь мутнеть непрошенными словами.

Я открою твои глаза, я коснусь губами,
я скажу на языке успокаивающей рощи,
языке обветренного камня, языке могучей воды,
что не разлюблю никогда.

Тебя.

Прекрасная, вразумительная, нестерпимая,
моя,
ты знаешь, как всё – неудачно подобранные
к страшно происходящему, но приятному –
схваченные впопыхах – деревянные слова.

За то, что в ладонях твоих бьющийся свет,
за небо, счастливо украденное для нас,
твою ощетинившуюся честную слабость
я не разлюблю.
Как днём ты сильна, как слабеешь под вечер,
как всё ткёшь ковёр, на каком корабль,
плывущий сквозь время и неуспевание
к тебе,
как ждёшь того, кто на нём…

Задорная, живая, обжигающая прикосновением,
солнечная синица, смеющийся зайчик,
я говорю про сросшиеся деревья,
прислонённые горы, сливающиеся озёра.

И если ад,
и ты всё женщина,
которая дрожит на моих руках,
живёт-не живёт, учащает сердце,
прищуривается, как я склоняюсь над ней,
то и в самом кромешном, с ослабленными крыльями,
крыльями с чужого плеча, крыльями напрокат,
напролёт всё время тебя я помню,
знаю о том, как не могу, чтоб не ты...

Я говорю обычные вещи,
простые, как дерево, гора и озеро,
как прикосновение, как нажим, как пульс из запястья,
я отзвук тебя самой, я природа...

3

Пока я спал, за нами крушился зверь,
говорил «я дурак», говорил «умри со мной».
Я проснулся человеком, который не говорит:
«Я мудрец, я слышу, как мы живём».