Падший

Прах на главу. В тряпьё одевшись,
Уйду в безумный монастырь.
Мой дух усталый, обгоревший,
Былой когда-то богатырь,

Давно уж слабостью отравлен,
Он спрятал пыл свой в липком сне.
Он сам собою был оставлен
В тоскливо выпитом вине.

Глядясь в колодец суетливый
(С той, изначальной высоты)
Он, вероломно не счастливый,
Желал испить гнилой воды.

Его прельщали звуки стонов,
Манила вниз чужая грязь.
Он тихо слез с родного трона
И начал падать, не стыдясь.

Он падал долго, отрешённо,
Закрыв глаза салфеткой грёз.
И пал, паденьем восхищённый,
Не чуя боли, горьких слёз.

Он начал видеть зло и голод,
Безумство плоти, низость душ.
Но грел его в начале холод
И веселила брани чушь.

Он понял, что такое больно,
Любовь и ненависть познал.
В пути встречал страстей довольно,
Довольно часто он страдал.

Глаза его тускнели взором,
Война разбила руки в кровь.
Он стал слепым убийцей, вором,
Христа отвергший вновь и вновь!

Но годы шли своим этапом,
Тоска и совесть жгли его.
Он становился слишком слабым
И вспомнил Бога своего.

И подняв взор к родной выси,
Он вяло замахал крылом,
Что б оторваться от земли
И полететь в далёкий дом.

Но вдруг... Напрасные старанья!
И запоздало пришёл страх.
Он, словно агнец на закланье,
С бессильным скрежетом в зубах

Свалился на бок, чертыхнулся
И понял, крылья тяжелы:
Он с ними в омут окунулся,
Он ими чествовал столы!

А грязь, меж тем, его сосала,
В трясину липкую влекла,
Гнала и в угол загоняла,
Былую силу отняла.

И не подняться больше духу
С колен, избегнув эшафот.
К мольбам его и небо глухо,
И грех его пожал свой плод.

Отныне он - обычный житель
Болотных чувств и липких дум,
Обычный воин в дикой свите,
Забытой Господом в аду.

Но дух искал домой дорогу
В игре вина, в безликих снах.
И обманулся понемногу,
Сошёл с ума. Теперь - монах.

Глодали ветры и пороки
Его распятую судьбу.
Болоту отдавал все соки.
Уж представлял себя в гробу.

Но и сейчас ещё ютится
В глубинах духа вера в сон,
Где всё обратно возвратится,
Где будет на вершине он.