погонщик верблюдов

                пелевинскому Чапаеву

пыльное солнце устало ложится на край
тверди земной. темным шелком подернуто небо
Гоби выводит пустынную песнь Миларепы
за километрами странствий осталась Урга
время, когда Махакала* сжирает Китай
тянется, как караван, перегруженный чаем
тяжестью прошлых сомнений, утрат и печалей
где миражами дрожит, исчезая, мечта
Гоби – ведь рай для измятых эпохой сердец
в мире людском теснота мириадов иллюзий
вдруг отзовется оглохнувшим эхом контузий
вспомнит оракул тибетский о бренности тел
жизнь сплетена, будто волосяная узда
но о повадках песка знает только погонщик верблюдов
слился с седлом, а за пазухой бронзовый будда
пряча улыбку, сквозь кальпы глядит в никуда…

___________________________________________________
* Земным воплощением Махакалы был признан белый офицер барон Унгерн, ставший прототипом Черного Барона в романе В. Пелевина «Чапаев и Пустота».