О роли литературного языка

 Для распространения и выживания правильного литературного языка нужна питательная среда, которой может быть только повседневное человеческое общение или же системная письменная работа, деловая либо творческая. 
 Моё школьное образование велось на белорусском языке, и вступительные экзамены в Белорусский политехнический институт я сдавал на белорусском. В детстве и в юности я много читал, и у меня не было языковых предпочтений при выборе книг. Содержание рассказов, повестей и романов улавливалось одинаково хорошо как на русском, так и на белорусском языках, однако разговорный мой язык (и русский, и белорусский) явно не дотягивал до вершин свободного владения правильным литературным языком. Дело в том, что все мы общались на смешанном языке, именуемом в народе «трасянкой», основу которого составлял белорусский язык с большой долей примеси русских слов и слов местных диалектов. Слово «трасянка», производное слово от глагола «трасти» (в русскоязычном варианте «трясти»)  означало в крестьянском обиходе смешанную с сеном солому, экономичный рацион питания для домашнего скота, вызванный нехваткой сена, припасённого на зиму.
 Рифмованные строчки стали приходить ко мне достаточно рано,  однако поверить в открывающиеся перспективы на творческом направлении с моим языковым багажом я так и не решился. Со временем, под влиянием многолетнего общения в русскоязычной среде, произошло развитие и обогащение моего разговорного русского языка, что и сделало возможным реализацию творческих наклонностей моей души. Теперь и мысли мои, и строчки моих стихов складываются только в русскоязычном варианте.