Этих лилий гемма

Небо душит, сердце – гонг,
слезы льет,
дальше присыпает снежным порошком.
Белая поэма –
этих лилий гемма.
Истинного подлеца на лице эмблема.
Я жду мига, любви мига,
в сигарете по ночам привкус дыма, пригарь.
Неспокойная заика, переломанный спидометр,
и бибикать под окном, и бибикать даже в доме.
Отдыха для лодыря
не будет, так першит в горле не вода,
а мозг мой тормозит.
Это все с утра, и сон был неусыпен,
сыпалось не важно что, «я люблю» постскриптум.
Даже ветер воет, заметая гонг и ринг,
а внутри горит огонь, створки темные раздвинь,
накаляется камин и огонь любви палит.
Снова глупое о нем, но, а как если горит?
Луна блика, вода мига,
надо понимать кто-то тоже хныкал.
Такая дикость в реал выпасть.
Но у кого в уме один ломбард,
тот обналичит
только холод дикий.
Потому что не работает никак интрига.
А в глазу мерцает наколотая на кол льдина.
Милый мой, еще деликатесов?
С полок смел сыр Рокфор.

Иногда нет дыхания,
иногда навеселе,
иногда простужены, выходит хриплей.
Но если в мозг подмешан опий,
а по радио играют рэпперы профи,
ты ко мне приходил и всегда нес каприз
в бирюзовой акве,
в бирюзовой букве...
Моя любовь к тебе повсеместна,
скажи мне, где припаркована Тесла?
Из окна стоит автомат, но без рукояти,
он припаян намертво и всегда в заряде.
Секс особенно хорош, мы ведь любим ссорясь,
я наглею, а любимый развивает скорость.
Дымом целый мир брюхат,
небо подле, небо над,
небо в аде, небо сзади,
льется в серебре патрон прямо в автомате.
Залюбись, залю лес,
сосны, иволги на вес.
Сильно порванный рукав, потому что сильно нежь.
Коктейль молотова в лес, соснами он выпит,
облака спустились вниз, бела пена в пиве.
Мир брюхат, мир марин,
озеро сатин морщин.
Тихо, милый мой, не плачь,
прошлое переиначь.
И не им, а нам самим.
Небо душит, обними...