После новогодней ночи в редакции

  Всё в моей жизни идёт вверх дном, мне не привыкать сносить обиды в укромное место, говорил специалист по вскрытию сейфов и вен Грандиозов - тучный мужчина с заоблачными претензиями, переворачиваясь с боку на бок на самом дне и принимая на себя неизбежные удары судьбы в неприёмные редакционные часы.
  Свойственным ему широким жестом он протёр нашатырём вишенки глаз с хрустальными линзами.
  Сегодня они преломляли лучи солнечного света не так болезненно, как вчера, благодаря зеленоносной братве рекламодателей его финансового благополучия.
  Как многие, он писал для умалишённых в надежде, что от этого у них ничего не убавится.
  Рядом валялась лягушачья шкура со стрелой в когтистых лапах - то, что осталось от плескательной пловчихи-царевны с карнавальной ночи.
  Кое-как совладав с прикольными буклями напудренного парика отглагольных людовиковских времён, он ощутил себя облысевшей ёлочкой с пожелтевшими зубами и иголками, острящими жужжащим гнусом ничего незначащих слов по периметру дряхлеющего тела.
  Они напоминали перлы на надорванной ниточке, рассыпающиеся в признательных комплиментах самому себе на заправочной помятых брюкв свекольного цвета.
  Свой следующий правдивый рассказ "Сводный оркестр бородавок" Грандиозов клятвенно обещал, красиво лежащему неподалёку обеспокоенному редактору, начать с заглавной запятой.