Да простит меня мой бог...

Да простит меня мой бог за несдержанность,
Только я уже не в силах молчать,
И слетают с губ словечки рассерженно,
И душа блажит: "Етить вашу мать!"

Что же с матушкой-землёй мы наделали,
Нешто тётка неродная она?
Не кормила ли она, и не грела ли
Все народы, все её племена.

Только плоскость изменили вращения,
Закрутив в обратку времени ход,
Стал обман и хитрость нормой общения,
Вседозволенность вошла в обиход.

А народ, утратив древние знания,
Отличать добро от зла перестал,
И последние остатки сознания
Затуманил благородный металл.

И затмили разноцветные фантики
Человеческой души ясный свет,
Стали смокинги, оборки и бантики,
Как обёртка для протухших конфет.

Учат нас, что надо, мол, без притворности
Жить благоговейно и неспеша,
Мол, в смирении и в полной покорности
Исцеляется больная душа.

Что с рождения - мы все виноватые,
Мол, об этом повествует талмуд!
И под кнут подставив спины горбатые,
Добровольно надеваем хомут.

И как девицу за бусы и платьишко
Уложили тот народец в кровать,
И в итоге на царя, биш, на батюшку,
Как на господа он стал уповать.

Но кумиров было мало допреж ему,
Нынче нового себе отыскал,
И теперь внимает лику медвежьему,
Тупо глядя на звериный оскал.

Всё добро, хранимое исстари недрами,
Потекло от нас рекой за порог,
И бегут с сосной составы, и с кедрами
По артериям железных дорог.

Чайки воли в поднебесии алкали,
Но ушли мечты, как влага в песок,
И кружатся, будто хищник над свалками,
Предвкушая очень жирный кусок.

Ну, не праведники мы и не ангелы,
И у каждого грехов - пруд пруди.
Только кто мы - хиппи, гопники, панки ли,
И чего ещё нам ждать впереди?

Сколь отпущено рукой всемогущею?
Нам про это ведать не суждено,
Но в тени дворцов под райскою кущею
Не укрытся от неё всё равно...

И плетусь своей тропинкой привычно я
В стороне от сотен тысяч дорог,
И блажит моя душа горемычная,
Да, простит меня за это мой бог.