Последняя воля

...прокурор закончил со своей речью, и сел за своё место поблагодарив судью. Судья повернулся к обвиняемому и представил ему слово:
-Вы имеете право на последнее слово.
-Да, спасибо, я постараюсь коротко.
Я родился в бедной, страждущей семье, в час моего десятилетия убитой полицейскими во время одной из стачек. У меня осталась лишь бабушка.

Я был вынужден ишачить по шестнадцать часов в день, гнуть хребет и рвать сухожилия в рабской стезе, за ничтожные гроши порой не выплачиваемые мне своевременно.

Я мечтал, не о преференциях и деньгах, не о премиях и раннему уходу с работы. Я был готов  к испытаниям. Я просто хотел немногого - я хотел помощи нуждающимся, столь-же нуждающимся как я. Я хотел вознаграждения за наши труды. Я искренне, и со слезами на глазах желал видеть тянущиеся ко мне, тянущиеся не в порыве агрессии, руки, сжимающие мои ладони в своих милодушных тисках. Помогающие мне справится со всеми этими невзгодами.

Чем это обернулось вы можете прочесть в протоколе. Да, я признаю, я мафиозо, да, я признаю. Я признаю что единственным выходом для меня стала преступность и бандиты, я признаю что единственным выходом юношеской мечте о почтении в глазах других стали преклоненные глаза некогда бравировавшего оружием конкурента. Товарищи которого бездыханно окружали его фигуру.

Да, я признаю всё это. Но я не убил ни одного человека чьи руки не были в крови или в мазуте ворованных денег. Я и сам воровал, но я воровал у них. Не подумайте что я надеюсь услышать напоследок возгласы о Робин Гуде. Я ожидаю лишь очередного осуждения моих меценатских дел, запачкал невинных сирот, безнадежно погибающих в государстве тратящем деньги на гигантские корабли с ракетами, не имея при этом агрессивных соседей. Запачкал их своими грязными деньгами.

Я признаю что я убил тех людей, и я не жалею. Мысли и воспоминания о моих мечтах будут со мной до самого конца. Мне жаль лишь за тот порок, грех, смрад в которых они повязли. Мне жаль тех для кого все эти поверженные мною кровавые мафиозо - приходились братьями, отцами и мужьями.

Вы, господин судья, ничего не говорили о помпезных речах  и воле, вы говорили о слове. Но вот вам моя последняя воля перед тем как я сяду на электрический стул, если вы конечно не побрезгуете обратить на нее внимание. Моя воля - это постараться воплотить мечту маленького Веронского мальчика, не дать погрязнуть в грязи, тени, грехе. Предоставить другие пути. Я не прошу отменить фатальное для меня наказание, я прошу лишь обратить внимание на тех, кем я был.