Тетис

После молний воздух пахнет ментолом,
глянцевый чёрный играет перчаткой ветра.
воробьи в оливах высверливают ответы
лунному соло.
Между знаньем и сном наша игла
невидимый оборот
крови проходит, земная юла
ею летит в зеро.


Она звала так долго, что голос стал грубым,
как обветренные до рвани губы.
Входили толпы – и превращались в стадо,
в рассаду,
выбирали воду, как  тушу студня
под шипение радиолы:
чем эта пена не кока-кола?
Стыдней, остудней
вожделений обрубка к материнскому лону –
зады и колени, высоленные прибоем.
Но сегодня их двое –
по обе стороны стона.

Несоизмеримы творящая и творенье.
Она – огромна. Он – свободен
от перворитма её рапсодий,
от небозренья, настоянного на йоде,
изменчивей ветра, крохотней сломицы,
преткновенней валуна на дороге.
Пелей наматывает волосы
Тетис – на горсти и ноги.
Она – выплёскивает формы: телА, миражи –
из бесконечных цепочек линий:
ткачиха (до третьей стражи
её не видно –
покрывалом звёздным поёт об'ятье
каждой пОры, и пульс растёт: узнаЮ!)
Море отбрасывает платьем
историю.
Миллионом ладоней проводит по завиткам
мозга и альвеол:
лезвия смеха срезают берег –  Оккам
мёртв!  вечен – Эол.

Слышишь, Леандр-Улисс-Колумб-
Хейердал-Ихтиандр?
Что мне – пенелопины вопли! люб
свободным – меандр
возносящей вне видимостей орбит,
за гравитации круг –
нежностью – в ослепленье любви,
голосом – в первозвук.
лети! разматывая клубок
смерти – узлами кос
щекочущей небо. гортань, комок
земли – выплёвывай! бос
и наг – здесь равен силой агни,
тело твоё – чело.

(У любви – лишь вечность. У жизни – дни-
вехи: сваи, число).

Она поднимала. Утаивала в глубь.
Он – рождался и умирал.
На все лады вторили: лю-у-у-б –
береговые ветра.
Как лелеяла, пеленала, бросала в шторм!
в штопор! – с чресл лунных – на дно
лона – и разверзался шрам,
и становились одно.
И раскрывалось око огня
щупальцами лучей
из светоудушья ста тысяч я
солёных, как тьма, ночей –

…однажды (через миг, через день
или эру – кто даст ответ?) –
он выходит. И, завернувшись в тень,
сообщает другому: свет –
в тверди разума, неба свинец
на смертных ставит печать
протоптанной колеи.
В этом – модус моей свободы.

... ветер треплет связки сушёных сердец,
теплит светодиоды.
наземной памяти нет-нет пошуршать
мило по клавишам отмели.
скоропись на песке - человечий след,
пересекающий воды