Середняк

         С Е Р Е Д Н Я К
Самоаналитическое философическое
самопоздравление В.А. Сергеева
к 14.10.2019 - к своему (и Китая!)
           70-летию
               
Порадовали в нашенских пенатах:
расклад мужчин по возрасту таков:
кто помер до семидесьти – в юннатах,
кто позже – тот древней середняков.

Я – точно середняк; подкрался возраст,
который относил я к старикам.
«Старик?!» - сказал себе, - протестный возглас
разлил волной румянец по щекам.

«Мужчина» обращаются, не зная,
что я ещё при Сталине возник;
моложе на десятки лет считая,
никто не скажет: «ты уже старик».

Нет лысины, седин чела, одышки,
морщин, жировиков, потухших глаз;
не писаны (горой!) статьи и книжки;
есть драйв и для плейбоевских проказ.

Как молодой, я – в велокилометрах;
в жару – часы на пляже в волейбол;
а в шахматы - блицую в сильных мэтрах;
не пропущу при случае танцпол.

Болезни – не приклеились, здоровье
почти по-космонавтовски о-кей;
нахмуриваю редко междубровье -
весёлости я преданный лакей.

Да, спать и отдыхать всё больше тянет,
всё дольше от нагрузок отхожу;
но к женщинам потентное не вянет:
как в юности, «пашу» я ту межу.

Стихи из-под меня, - как из-под крана;
политфилософемсов – много струй;
и геокибернетике мне рано
отмеривать прощальный поцелуй.

Любить не разучился, как Ромео;
бывают и «обломы» от Джульетт;
и мне фемин «лямур» с приставкой «-нео»
даруется: «да?» - «да!», а не «нет-нет».

Друзья сменились: часть – поумирали.
Drag, спирт и никотин – не про меня.
Вокруг – возврат былого по спирали:
старьё, порой, видно в новинке дня.

Я матом (как и сленгами иными)
владею, но мне мил Шекспира стиль;
обсценное паскудство (как с блатными)
от «снобов» - под культурою фитиль!

С семидесятилетней колокольни
мне видится знакомое в новье:
потуг пустых амбиции прикольны;
все — игроки, судьба — она крупье;

есть истины, но к ним стремятся мало;
пустышкам верят (из идей, персон);
под мусорностью лжи, информовала
прогресс людей — не явь, скорее — сон.

В семнадцать был я вдрызг разочарован:
нет в жизни смысла, хоть собой кончай!
А в семьдесят я в панцирь замурован,
как трилобит, мне жизнь — с вареньем чай.

Нет «общего божественного плана»,
как нет и «цели жизни всех существ»;
родился, пожил, сгинул — путь варана
и человека, - круговерь веществ.

Локальные плодят, мечтая, цели
и ценности необщие плодят:
кому-то ценны дети в колыбели,
а некие убить иных хотят.

Почёт, награды, должности, богатство
находит, кто их алчет и куёт;
а мне дороже честно-мудрых братство
и с ним в остатке жизненном полёт.

В ровесниках со мной — тысячелетний,
активный, мудрый, мощный друг-Китай;
он выше, как и я, буржуйских сплетней;
в нас — алый цвет и коммунизм-потай.