Тайна исповеди

 

ЮРИЙ СУББОТНИЦКИЙ
 
           СУДЬБА ДОНСКОГО КАЗАКА               

                Мне  75…
                Я моряк, профессиональный моряк.
                С детства моим единственным осознанным выбором будущей профессии и страстным желанием было – поступить в мореходное училище.
                Начитавшись заманчивой приключенческой литературы, я просто грезил о морских плаваниях, мечтая побывать в далеких экзотических  странах, увидеть и пройтись по улицам самых красивых городов мира с заманчиво влекущими названиями.
                Юношеская мечта сбылась!
                Я поступил и успешно окончил самое престижное морское учебное    заведение страны, розовую мечту всех романтических мальчишек Советского Союза – Одесское высшее инженерное морское училище (ОВИМУ), ставшее впоследствии Морской академией и Морским университетом.
                Как же разительно в действительности отличалась реальная работа на море от навеянного пылким воображением!
                Дальние плавания – это не книжная романтика, а тяжелый, напряженный, без выходных дней, почти круглосуточный,  иногда многомесячный труд, причем, далеко не всегда в комфортных условиях – то тропиков, то очень северных или очень южных широт, да еще часто связанный с определенным риском.
                Только представьте себе, хотя бы мысленно, рейсы продолжительностью в 4, 6, 8, а то и в 12 и 14 месяцев!
                На море часто возникают непредвиденные обстоятельства, сложные ситуации, и совсем не напрасно у моряков существует поговорка:
                – Белый пароход, черная жизнь
                Мне 75, из них 37 лет, то есть почти вся сознательная жизнь, были посвящены и отданы (да будет вечно шуметь мировой океан (!!!)) именно этому каторжному труду, «донельзя» устав от которого и сходя с судна после продолжительного плавания в очередной заслуженный отпуск, спустя какое-то время… снова и снова… рвешься в очередной рейс!
                Уйти снова и снова в рейс – это проклятие морской профессии, это проклятие моряков...
                С горечью, поневоле приходится согласиться с четким пониманием того, что к своему печальному юбилейному рубежу пришлось подойти, совершив множество непростительных жизненных ошибок.
                Как бесконечно много мною было пройдено дорог! Подчеркну, именно морских дорог, и как бесконечно многое было сделано более чем не разумно, далеко не так, как следовало бы поступить в той или иной ситуации.                Мне постоянно приходилось по условиям рабочих контрактов часто менять пароходы, теплоходы, дизель-электроходы, турбоходы, а заодно и порты приписки.
                Мотало меня по водам мирового океана безжалостно, надышался пылью этих самых морских бесконечных дорог... по горло, но зато увидел Земной шар со всех сторон, в разных ракурсах и под разными углами.
                Достаточно упомянуть только, что я, как член экипажа, принимал участие в семи кругосветных плаваниях на судах дальнего плавания транспортного флота и на океанских пассажирских лайнерах.
                Да, но ведь об этом-то и мечталось в далекой юности!
                То, о чем мечталось, то, к чему стремился всей душой, воплотилось в реальность.  Ведь сбылось же!
                Но иногда я сам себе задаю вопрос:
                – Юрий! Стал ли ты и был ли ты счастлив от того, что твоя мечта воплотилась в реальность?!
                В этом случае ответить честно хочется так:
                – И Да, и Нет! Но все же скорее – Нет, чем – Да!
                Сейчас, оглядываясь на прожитые, стремительно промелькнувшие годы, приходится согласиться с непреложной истиной, что их все больше и больше остается позади, а впереди… все меньше…
                На моем, достаточно не ровном и не гладком жизненном пути ее Величество Судьба порой создавала такие невероятные ситуации и коллизии, такие вытворяла хитроумные кульбиты и пируэты, такие случались  стремительные взлеты и не менее стремительные падения.
                По ее изощренной прихоти приходилось нести ошеломительные потери, после которых судорожно сжималось сердце и  оставалось только оторопело и недоуменно мотать головой, пытаясь малой кровью выбраться на свет божий из очередного тупика и тупо повторять:
                – Это же надо было такому произойти или случиться?!               
                За что?!               
                И почему, именно со мной?!…               
                Хочу рассказать об одном, совершенно не предполагаемом и совершенно не ординарном событии, а вернее новости, которую получил недавно из Ростова-на-Дону от моей доброй старой знакомой Елены Бездудной.
                В этом сообщении… была предоставлена документальная информация почти столетней давности о моем деде, полковнике Войска Донского, Алентьеве Василии Филипповиче!…
                Елена, как оказалось, предприняла  самостоятельную попытку найти хотя бы какие-нибудь сведения   о моих родственниках.
                Как это ни странно, но ее поиск  увенчался невероятным, просто ошеломительным успехом!
                Перед моими глазами... оказалась старая фотография из личного дела боевого орденоносного офицера Войска Донского, полковника Алентьева Василия Филипповича времен Первой мировой войны  (28 июля 1914 — 11 ноября 1918), в которой Василий Алентьев со своим казацким конным полком  принимал непосредственное участие.
                Таким образом, я… впервые за свои 75 лет увидел своего деда!
                К этой фотографии дополнительно прилагались вековой давности документы и информация о боевых наградах Василия Алентьева, а также сведения о его службе и героическом подвиге, совершенном им во время боевых действий в той  войне.   
                Да! Это была просто невероятная удача для меня, спустя сотню лет получить такие ошеломляющие новости!
                Выражаю искреннюю, сердечную благодарность Елене Николаевне  Бездудной за проделанную работу!
                Честно признаюсь, сам бы я никогда не догадался заняться таким поиском, проще говоря, не додумался бы.
                В своих разговорах с Еленой, я часто упоминал, что мои родословные корни по маминой линии происходят именно из донского края, если более конкретно, то из Новочеркасска, столицы донского казачества.
                То есть, по материнской линии во мне течет донская, казацкая кровь.
                Но я как-то не очень уделял этому факту своей биографии особо пристального внимания.
                Я просто считал и считаю себя  русским человеком и горжусь этим…
                В детстве бабушка Надя часто рассказывала мне о деде Василии, и каждый раз эти рассказы и воспоминания заканчивались слезами.
                Сквозь промелькнувшие годы я до сих пор зрительно прекрасно помню, как «бабися»  (мое собственное детское придуманное слово)… вытирала краями головного платка стариковские слезы.
                ...Но эту, достаточно печальную историю о нашей семье и трагических жизненных обстоятельствах, которые ей сопутствовали, я хочу начать все же не с моего, вновь обретенного боевого деда, орденоносного полковника Василия Филипповича, а с бабушки, Казачинской  (фамилия-то какая!!!...) Надежды Семеновны.
                Наденька  родилась в Новочеркасске и, хотя по родословной  не происходила из дворянской зажиточной семьи, но, тем не менее, была принята на воспитание и обучение в пансион благородных девиц.
                Здесь следует скромно заметить,… она была очень хороша собой.
                На выпускном балу, при объявлении очередного тура вальса ей предложил руку, а в скором времени и сердце, бравый казак, офицер Войска Донского, Алентьев Василий Филиппович…
                Надя долго не раздумывала и вскоре приняла это предложение, уж больно ей приглянулся  красавец-казак Василий.
                Это был тот самый, редкий случай, когда говорят:
                – Вот она какая, эта  любовь с первого взгляда!..               
                Да уж, именно так, с первого взгляда и… до гроба.         
                И как покажет дальнейшая жизнь... к горькому сожалению… именно… до гроба!               
                Свадебный обряд церковного венчания проходил под сводами величественного Свято-Покровского воинского Патриаршего кафедрального собора Новочеркасска.
                Бабушка Надя мне потом часто рассказывала и подчеркивала, что при венчании они с Василием одновременно наступили на расстеленный на полу свадебный рушник (свадебное полотенце).
                По народному поверью, это хорошая примета и говорит она о том, что молодые будут жить в мире и согласии, что семейная жизнь будет ровной и счастливой.
                В 1914 году началась Первая мировая война  (28 июля 1914 - 11 ноября 1918).
                Как окажется потом, это будет один из самых широкомасштабных вооружённых конфликтов в истории человечества.
                Подъесаул Василий Алентьев в составе второго Донского казачьего полка был вторично откомандирован на фронт с дислокацией в городе Августов, Сувалкской губернии, Польша.
                Юная Наденька Алентьева, к неописуемому ужасу всех родственников, приняла твердое и окончательное решение не расставаться с мужем и отправиться с ним на фронт в качестве медицинской сестры, вернее сказать, сестры милосердия и пройти рядом со своим ненаглядным Василием Филипповичем все фронтовые непредвиденные трудности и риски войны…
                Да… уж!..
                Вот так… и… не иначе!!!
                За неоднократно проявленную отменную храбрость при ведении боевых операций  офицер Василий Алентьев будет награжден орденом Святой Анны 4-ой степени, орденом Святого Владимира 4-ой степени с мечами и бантом, орденом Святого Георгия и личным почетным Георгиевским оружием – казацкой шашкой с выгравированной надписью – «За храбрость» и прикрепленным орденом Св. Анны.
                На полях сражений той, давней уже войны, есаула Алентьева не задели ни разу (!!!) ни пуля, ни осколки снарядов и это не смотря на то, что он многократно бесстрашно вел свою конную казацкую «сотню» в очередное наступление на позиции противника!
                Очевидно, его хранила любовь Нади.
                Можно только с невероятным трудом и ужасом представить себе, как это нестись на коне во главе «сотни», вооруженной  казацкими  шашками и пиками навстречу явной смерти от противника, засевшего в окопах и непрерывно ведущего смертельный огонь по наступающим из винтовок, пулеметов и орудий, да при этом еще умудряться брать противника в плен!!!   
                Это просто… невероятно!
                Боже ж ты мой! Даже только подумать, даже только представить себе такую конную атаку страшно!               
                Мчаться на коне на верную смерть!..               
                Я прекрасно осознаю, что для такого поступка необходимо мужество, именно офицерское, мужское мужество!
                Но все же, это так смахивает на безумие! Воистину, средневековье какое-то…
                С шашками и копьями… на конях… против винтовок, пулеметов и пушек противника!
                Думается, что современному уму – это просто непостижимо!

                ...После завершения кампании Первой мировой войны полковник Войска Донского Василий Алентьев с женой, к счастью оба целые и невредимые, возвращаются на Дон, в свой дом в станице Криничной.   
                И вот тут… уже дома… произойдет немыслимое, совершенно не предсказуемое... невероятное...               
                На фронте – ни царапины, а уже после окончания войны, в своей родной станице Криничной боевой орденоносный полковник Войска Донского Василий  Алентьев будет предательски убит на крыльце собственного дома!
                Причем, будет убит подло, из засады, выстрелами в спину!
                И убьют его свои же казаки, отморозки-станичники, красные недоумки, революционеры - швондеры или, как бабушка их презрительно называла –  «басаврюки - красюки»...
                Дело в том, что после красной октябрьской или кровавой революции, а вернее после государственного переворота, устроенного большевиками  в 1917 году, население многострадальной России разделилось на две жестоко противоборствующие стороны, то есть на красных и белых.
                Владимиру Ульянову, начитавшемуся трудов и статей Чернышевского, Плеханова, Герцена и Карла Маркса, обозленному на царский режим казнью старшего брата Александра и получившему, как библейский Иуда, свои тридцать сребреников от правительства Германии (обратите внимание, эти деньги получены от враждебной, вроде, страны, война с которой закончилась всего… два года назад (!!!)), удалось все же «замутить», заморочить, оболванить  воспаленные головы  народов России красивыми бредовыми сказками и идеями о предстоящем светлом будущем торжества мирового пролетариата, в котором страной сможет управлять каждая кухарка, а в каждом дворе будет стоять уборная-туалет из чистого золота!
                Складывается упорное впечатление, что само вселенское Зло вселилось в личность Ульянова и, используя его природную гениальность, в этом будущему Владимиру Ильичу Ленину не откажешь, сотворило то, что и произошло  впоследствии!
                А задумывалось так: «Весь мир насилия мы разрушим… до основания, а уж потом, на руинах прежнего мира построим Нечто грандиозное»!
                Огромная страна – Российская Империя, как экспресс, сошедший с рельсов, стремительно понеслась под откос.
                На кровавый алтарь революции были брошены миллионы человеческих жизней, причем надо отметить, гибли лучшие, самые образованные представители россиян!
                Думается, что замусоленную, некогда невероятно популярную расхожую фразу: "Великая октябрьская социалистическая революция - главное событие двадцатого века", надо, необходимо перефразировать и вот так она должна звучать в новом осмыслении событий прошлого - "Октябрьский переворот 1917 года в России, одна из главных мировых трагедий двадцатого века"!
                Гениальный вождь мирового пролетариата - Ленин, самый добрый и человечный из всех людей, любил часто повторять понравившуюся ему фразу из романа Федора Достоевского, правда, немного интерпретированную им
                – Никакая революция не стоит даже одной, самой маленькой слезинки ребенка!
                Ну, что здесь можно сказать?!…
                Только недоуменно развести руками.
                Какое вопиющее коварство, какая подлость, какое лицемерие и какая гнусная ложь!..
                Угробить такое количество народа, отдать личное распоряжение об убийстве царя Николая-второго, уже отказавшегося от трона, и его семьи, включая  детей!

                Приведу несколько копий секретных депеш-распоряжений подписанных Владимиром Лениным:

1.-1 мая 1919 г.
Строго секретно
Председателю В.Ч.К. № 13666/2 тов. Дзержинскому Ф. Э.
УКАЗАНИЕ

В соответствии с решением В.Ц.И.К. и Сов. нар. комиссаров необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией.
Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше.
Церкви подлежат закрытию. Помещения храмов опечатывать и превращать в склады.

Председатель В.Ц.И.К. Калинин
Председатель Сов. нар. Комиссаров Ульянов (Ленин)

2.- "…провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города". Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 50. С. 143-144

3.- «Товарищам Кураеву, Бош, Минкину и другим пензенским коммунистам.

Товарищи! Восстание пяти волостей кулачья должно повести к беспощадному подавлению. Этого требует интерес всей революции, ибо теперь взят «последний решительный бой» с кулачьем. Образец надо дать.

- Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков-богатеев, кровопийц.

- Опубликовать их имена.

- Отнять у них весь хлеб.

- Назначить заложников — согласно вчерашней телеграмме.

- Сделать так, чтобы на сотни верст кругом народ видел, трепетал, знал, кричал: душат и задушат кровопийц кулаков.

Телеграфируйте получение и исполнение.

Ваш Ленин».

Латышев А.Г. Рассекреченный Ленин

4.- Вот полный текст телеграммы председателю Пензенского губкома партии Е.Бош (не шутка)
  - Необходимо организовать усиленную охрану из отборно надежных людей, провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города. Экспедицию пустите в ход. Телеграфируйте об исполнении.
    Ответ - Получил Вашу телеграмму.

5.- "Попов расстреливать беспощадно." Ленин 1919г.

                Давайте хоть немного вдумаемся и осмыслим следующий ряд переворачивающих сознание слов:
                - убить, уничтожить, расстрелять, повесить, отнять хлеб, загнать в концентрационный лагерь!...
                И автор этих распоряжений и указов - некто, Великий Ленин!
                Так вот он какой на самом деле, этот самый Ленин, этот самый великий гуманист, этот самый человечный человек из всех человеко подобных особей земного шара, который когда-то, вроде бы был так озабочен одной единой слезинкой каждого ребенка России и о судьбе которого он так истово беспокоился, и заботился, а теперь укладывал этих детей России и их родителей в могилы сотнями тысяч!               
                И в реальности – море, океаны слез и реки крови!..               
                Так вот оказывается откуда, расцвело пышным "райским садом" полностью анти человечное, воистину сатанинское сочетание-тандем из двух слов - "концентрационный лагерь"!!!...
                Именно эти два слова совсем скоро будут приняты к сведению и войдут в обиход двух мировых монстров - кровавого Иосифа Сталина и фанатика создания сверхчеловека истинно арийской расы - Адольфа Гитлера.
                Искренне хочется верить и надеяться, что Провидение, Высшие Небесные силы, Высший Небесный суд воздадут на Том Свете по "полной программе"  справедливое должное наказание этим трем монстрам с четкой формулировкой - "За изуверство"!
               
                Как стремительная лавина стало увеличиваться, плодиться число комиссаров-швондеров, одетых в одинакового покроя кожаные куртки, декорированных  мистической красной звездой на фуражках и с огромными «маузерами» в деревянной кобуре.
                Откуда все это «снабжение» и в таком количестве взялось?!
                Ах, да!
                Вспоминается расхожая фраза:
                – Заграница, то есть все та же Германия, нам поможет!
                Россия постепенно стала перестраиваться и перенаправляться на новые рельсы, ведущие к будущему сталинскому режиму и предстоящим, уже в совсем недалеком будущем, жестоким политическим репрессиям по отношению к  инакомыслящим, то есть… к «врагам народа».
                Боевой офицер Василий Алентьев остался верным и преданным офицерской чести и воинской присяге, данной Царю Николаю II, то есть он остался монархистом или «белым», или «белогвардейцем», если здесь уместно это выражение, или, скорее всего, правильнее будет употребить слово – «белоказаком».
                Вот за эту преданность офицерской присяге, данной Василием Алентьевым (здесь отмечу очень важное – настоящие офицеры или солдаты дважды присягу… не дают(!!!), деда… и убили!!!
                Проклятые подлые негодяи, убийцы Василия Алентьева,
ОТ ВСЕЙ ДУШИ ПРОКЛИНАЮ ВАС И ВСЕ ВАШЕ ПОТОМСТВО ДО СЕДЬМОГО КОЛЕНА!!!
                Пусть на ваших недоразвитых лбах на том свете вечным пламенем пылает мое  ПРОКЛЯТИЕ - КЛЕЙМО - «АНАФЕМА ВСЕМ ВАМ»!!!
                Замороченное, оболваненное и одурманенное лозунгами о грядущем царстве мирового пролетариата - «Пролетарии всех стран - соединяйтесь и т.д.» казацкое отребье восторженно стало на сторону «красных» или, как их называла емким словом моя бабушка – «красюков»…
                Что творилось в это время на Дону, да и не только на Дону, во всей России, современному человеку, наверно, трудно представить.
                Все перемешалось: брат ненавидел по политическим мотивам брата, воевал с ним, старался убить его, убрать с пути к этому вожделенному светлому будущему всего человечества.
                Дети воевали с родителями и старались убить их, те, в свою очередь, старались уничтожить своих недоразвитых отпрысков.
                Великая страна Россия погрязла в кровавой братоубийственной вражде и ненависти всех и вся друг к другу.
                Настала эра  «сатанинских» дней или, как это время  метко охарактеризовал писатель Александр Бунин, «окаянных дней».
                В Советском Союзе в продолжение восьмидесяти лет настойчиво  культивировался и пропагандировался лозунг-слоган:
                – Великая Октябрьская Социалистическая революция – главное событие двадцатого века!
                Но если хорошенько вдуматься, то, возможно, эта кровавая резня-революция, большевистский переворот, были и остаются одной из главных
трагедий России?!
                ...После вероломного, предательского убийства мужа Надежда Алентьева осталась с двумя малолетними дочерьми, старшей Галиной, моей мамой и Людмилой, один на один со своими проблемами и постоянной мыслью, как накормить детей.
                Осталась жить в обстановке лютой ненависти к ней со стороны одно станичников.
                Осталась жить, а жить было не за что и не на что!
                В любой работе ей постоянно отказывали и, более того, начинали все яснее давать ей понять, чтобы она убиралась из станицы, а то последует с детьми вслед за Василием!
                Обстановка накалилась до предела и стала совершенно невыносимой.
                Закончилось это тем, что дом Алентьевых нелюди, «доброжелатели – добрые соседи» подожгли, а имущество, включая  воинские награды деда и именную шашку, на глазах Надежды и детей было нахально разграблено.
                Оставшись без крыши над головой, бабушка тайком, ночью перебралась из Криничной в Новочеркасск к своей младшей сестре, Лидии Семеновне Казачинской (Матюхиной).
                В Новочеркасске жизнь тоже не заладилась, Лидия долго содержать голодную семью сестры, так неожиданно свалившуюся ей на «голову», не могла.
                Надежда пыталась долгое время найти хоть какую-нибудь работу и, наконец, над ней сжалились, предложили ей  работу на птичьем дворе  (нечто вроде птицефермы) птичницей, рабочей по уходу за курами.
                Бабушка с радостью согласилась и на такую работу.
                Но постепенно и в Новочеркасске над ней все чаще стали измываться:         
                – Так тебе и надо, недобитая белогвардейка
                То, ты белый хлеб ела, теперь попробуй черного!
                Для бабушки Нади и двух дочерей существование, именно существование,  и в Новочеркасске стало невыносимым.
                Еле скопив немного денег на недоедании и на одежде, все трое ходили почти в лохмотьях,  остатки семьи  тайком отправились… в Ярославль!
                Когда я спросил бабушку, почему именно в Ярославль и к кому, разве там были родственники или знакомые, то ее ответ меня просто поразил и озадачил:
                – Там много церквей!
                Бабушка Надя была из глубоко верующей семьи.
                В Ярославле беглецы прижились, и постепенно жизнь вошла в более-менее приемлемую колею.
                Годы шли, дочки Галина и Людмила подросли.
                Младшая, Людмила поступила в Москве в химико-технологический институт и успешно окончила его.
                Познакомилась и вышла замуж тоже за студента с соседнего факультета, Владимира Дворовенко.
                Оба получили назначение на работу в город Березники Пермского края, затем Владимиру предложили хорошую должность главного инженера на крупном химзаводе в Крыму, в городе Саки, это возле Евпатории.            
                Завод из местного сырья изготавливал ПМК – перманганат калия, то есть обычную марганцовку, и снабжал этим ценным продуктом всю страну.
                Затем Владимиру предложили более высокую должность в Одессе.
                И уже в Одессе семья окончательно осела.
                Бабушка со старшей дочерью Галиной, моей мамой, после окончания уже Второй мировой войны почему-то решили из Ярославля перебраться на юг, в Одессу.
                В Одессе мама окончила пищевой консервный техникум и в Одессе вышла замуж за моего отца, Дмитрия Максимовича Субботницкого.
                От этого брака родился я, Юрий Дмитриевич Субботницкий.
                Брак мамы с отцом оказался неудачным, просуществовал он  недолго, всего шесть лет.
                Вскоре отец женился второй раз, и от этого брака родилась моя сводная сестра, Субботницкая Валентина Дмитриевна.
                Мама больше замуж не вышла.
                Из Одессы мама, бабушка и я переехали в молдавский Тирасполь. Здесь ей предложили работу на крупнейшем плодоконсервном заводе им. Ткаченко.
                Молдавия к этому времени стала стремительно подниматься из послевоенных руин и реально превращаться в «Цветущий сад Советского Союза».
                Молдавии досталось крепко! Фронт боевых действий жестким разрушительным катком прокатился по ней дважды, в обоих направлениях.
                Из Тирасполя мы переехали в село Кошница, Дубоссарского района, а затем в поселок Корнешты Унгенского района, это в 18 километрах от границы с Румынией и румынского города Яссы.
                А уж из Корнешт все семейство, бабушка, мама и я, окончательно переселилось в город Оргеев, это в 45  километрах от Кишинева.
                Окончив восемь классов в знаменитой своими талантливыми учителями- корифеями, обладавшими воистину энциклопедическими знаниями предметов, которые они преподавали, Оргеевской русской школе № 1, а затем и Кишиневский строительный техникум  (мама и бабушка настояли !!!), я, наконец-то, принял окончательное решение осуществить свою давнюю мечту стать мореходом и поступил в 1964 году в ОВИМУ – Одесское Высшее Инженерное Морское Училище.
                После окончания ОВИМУ в 1969 году я был направлен на работу в Батуми, в Грузинское морское пароходство (ГМП).
                Отработав здесь положенные три года, я приказом Министра морского флота в конце 1972 года был переведен в Одессу, в Черноморское морское пароходство (ЧМП) и, таким образом, круг замкнулся,  и я, наконец-то, вернулся в город, в котором я родился – в горячо любимую Одессу!
                В Черноморском пароходстве я плавал на судах дальнего плавания трех флотов: Морского космического флота Академии Наук СССР, сухогрузного флота, а затем до 2001 года на круизных лайнерах уже пассажирского флота.
                В 2001 году Черноморское морское пароходство прекратило свое почти 200-летнее существование, так как было полностью разворовано и разграблено «прихватизаторами» Новой Украины.
                Меня и других безработных моряков уволили из уже несуществующего пароходства по причине физического отсутствия этого самого пароходства  (скромно замечу, от бывшей гордости СССР –  Черноморского морского пароходства… не осталось… даже ржавого винтика !!!).
                После слов – «меня уволили» из ЧМП, я  хотел употребить классическую морскую фразу – списался на берег окончательно и ушел на «заслуженный отдых», на пенсию.
                Но, НЕТ!!!…
                На этом мои морские странствия не закончились и до 2010 года я эпизодически, несколько раз выходил (выскакивал) в рейсы-круизы по Средиземному морю и вокруг Европы и Скандинавии на пассажирских лайнерах иностранных судовладельцев.
                … Надежда Семеновна Алентьева ушла из жизни 1-го марта 1972 года в возрасте 82-х лет…
                Умерла она в городской больнице Оргеева, в палате, окна которой выходили на… панораму городского русско-молдавского кладбища.
                Под ее больничной подушкой была найдена единственная оставшаяся фотография молоденькой Наденьки Казачинской с дарственной надписью – «На добрую память В.Ф. Год 1912.Новочеркасск».
                Все, абсолютно все фотографии, хранящиеся в доме, и все документы… были предусмотрительно… уничтожены, опасаясь обыска и ареста.
                Не осталось,… не осталось абсолютно ничего, что напоминало о Василии Алентьеве.
                … Я не смог присутствовать на похоронах любимой «бабиси» и в тот черный день даже не подозревал о случившемся горе.
                В это время я находился от Оргеева на громадном расстоянии – 5913 км. или 3886 морских миль, в Индии, в порту Калькутта на грузинском танкере «Гори», доставившем в эту страну 20000 тонн осветительного керосина для бытовых нужд далекой страны…         
                О смерти бабушки я узнал лишь… спустя… четыре месяца, когда «Гори» вернулся в базовый порт Грузинского пароходства, Батуми.
                В Кишинев я прилетел через два дня...
                Согласно приказу Министра морского флота СССР и дополнительных приказов Начальников всех морских пароходств радиограммы, в которых сообщалось о смерти родственников, их тяжелой болезни или произошедших несчастных случаях,  на суда, находящиеся в рейсах, из радиоцентров пароходств… не отправлялись и в радиоцентры не принимались.
                Расскажу еще об одном случае, связанном с этими нормативными документами, имевшем место быть в моей жизни.         
                В тот рейс на сухогрузном теплоходе (т/х) «Миллерово» я  вышел первый раз в статусе уже первого помощника капитана.
                Мы выполнили  один рейс с грузом копры – сердцевины кокосовых орехов из Манилы в Норвегию и теперь снова спускались с севера на юг курсом на Индонезию и Филиппины.
                Судно пересекло Красное море и вышло в Индийский океан.
                В моей каюте раздался звонок телефона, звонил капитан…
                – Юрий Дмитриевич, срочно зайдите ко мне!
                Когда я вошел в его каюту, Виктор Антонович как-то немного странно посмотрел на меня и опустил глаза.
                – Юрий Дмитриевич! Я получил срочную радиограмму неприятного для Вас содержания.
                Согласно существующим нормативным документам  я, как капитан, не имею право ставить в известность членов экипажа, находящихся в дальнем плавании, о содержании таких радиограмм до прихода в советские порты.
                Вы прекрасно знаете и ознакомлены с такими рекомендациями и,  думаю, Вы уже поняли о каких радиограммах идет речь.
                Я поколебался, но твердо решил, что если я промолчу, то возьму тяжкий грех на свою душу.
                Вот радиограмма, адресованная Вам, читайте!
                Текст полученного сообщения:
                – Одесса–Радио – Радиоцентр ЧМП – т/х Миллерово –  Субботницкому Юрию – вашей матери Алентьевой Галине сделана срочная тяжелая операция – прогноз крайне неблагоприятен – ваше присутствие срочно необходимо – Главврач Молдавского республиканского онкологического центра…
                Я поднял глаза на капитана.
                – Виктор Антонович! Что делать?! Мы же в океане!
                – Советовать  не буду. Вы, в данном случае в статусе моего первого помощника, обладаете такими же правами и возможностями, как и я.
                Думаю, существуют только два варианта, но какой бы вариант Вы ни выбрали, оба закончится для Вас плачевно.
                Если выберете вариант – остаться на судне и продолжать рейс, не обращая внимания на ситуацию с матерью, то я, зная Вас, могу  твердо сказать – Вы никогда себе этого не простите!
                Второй вариант – рискнуть и обратиться (Вы, как и я, имеете право непосредственно обратиться либо к Министру морского флота, либо к Начальнику пароходства, либо к Секретарю парткома ЧМП с просьбой, при наличии малейшей возможности пересадить вас на любое судно пароходства или других пароходств, следующее в порты Черного моря…
                Но если Вы примете второй вариант,  то, поверьте мне и моему опыту, это будут последние звонкие аккорды вашей карьеры.               
                Руководства и пароходства, и министерства, вам никогда не простят такой демарш и такую экстремальную просьбу.
                Дополнительные траблсы (проблемы), даже если над Вами сжалятся, если «войдут» в Вашу ситуацию и пойдут Вам навстречу, никому ведь, не нужны.
                Это – дополнительная «головная боль» у сотрудников нескольких  отделов пароходства и министерства, дополнительные незапланированные проблемы и хлопоты, причем и материального плана тоже, которые невероятно сложно разрешимы!
                Юрий Дмитриевич, решать только Вам…
                Моряк, уходящий в рейс, обязан все свои земные проблемы и заботы оставить на берегу, в рейсе моряк должен заниматься только своими профессиональными обязанностями – это закон моря!
                Хочу Вам также  сказать, что даже если я и не поставлю свою подпись под Вашими радиограммами, меня все равно ожидают крупные неприятности.
                Просмотрев одинаковые тексты радиограмм, написанных мною тут же в его каюте, капитан только покачал головой и вздохнул…
                – Ну-ну...
                Мне искренне жаль Вас! Выражаю Вам свое искреннее сочувствие.
                Действительно, такая дикая ситуация...
                Минут через пятнадцать в эфир ушли три радиограммы на три адреса с одинаковым текстом за моею подписью без визы капитана:
                – Убедительно прошу принимая во внимание чрезвычайную ситуацию –  смертельную  болезнь матери с крайне неблагоприятным прогнозом – жизненной необходимостью находится рядом – при наличии малейшей возможности – вашего согласия – пересадить меня на любое судно пароходства –  либо других пароходств – следующих  порты Черного моря – Первый помощник капитана т/х Миллерово – Субботницкий.
                Недели через две, все же пришли ответы на мои радиограммы.
                В них сообщалось, что принято положительное решение по моей просьбе.
                – Запланирована замена и пересадка первого помощника капитана т/х Миллерово Субботницкого на теплоход ЧМП «Сальвадор Альенде», следующий из Японии в порт Одесса с заходом в Сингапур. Более того, моя замена, новый первый помощник капитана, прибыл в Сингапур  и уже находится на борту судна, которое следует на точку встречи с координатами....
                …Экипажи двух советских теплоходов, дрейфующие поблизости друг от друга, собрались у бортов.
                Еще бы, не так уж часто можно увидеть «челночные» рейсы спущенной шлюпки между двумя теплоходами посреди штормящего Индийского океана.               
                Наступили минуты прощания.
                И уже окончательно покидая «Миллерово», я спустился в машинное отделение и попрощался с вахтенным механиком и мотористами, затем поднялся на капитанский мостик, где мы обнялись с капитаном и похлопали друг друга по спине, затем я пожал руки вахтенного помощника и старшего матроса – рулевого.
                На палубе находилась вся команда теплохода и я так же дружески обнялся и попрощался за руку с каждым.
                Спустившись по шторм-трапу в шлюпку, я услышал голос капитана, перегнувшегося через леерное ограждение борта:
                - Юрий Дмитриевич! Задержитесь не надолго!
                Через несколько минут боцман в специальной сетке спустил ящик французского коньяка «Наполеон».
                - Это подарок от всего экипажа за отличное исполнение служебных обязанностей!Пригодиться!Удачно добраться вам до Одессы и Молдавии!
               
                …Как же сложилась моя дальнейшая жизнь?!
                Впоследствии сбылось предвидение капитана Солодинского.   
                Первым помощником капитана более я не плавал уже… НИКОГДА!
                Мама, Галина Васильевна Алентьва умерла в возрасте 71 года 4 апреля 1986 года в 4 часа 15 минут.
                Провожали ее в последний путь коллективы трех заводов Оргеева, на которых она работала.
                Похоронена мама тоже в Оргееве на расстоянии, примерно 50 метров от могилы бабушки Нади.
                Наконец-то земля далекой Молдавии навсегда "приютила"... донских беглянок.
 
                Кажется, что все события, о которых мною рассказано в этой «исповеди», произошли или происходили совсем недавно, на самом же деле все это было уже... так давно!

                Воистину так!
                - "Это было недавно, это было давно"...

      
                Время мчится,словно речка,
                Год проходит,словно час,
                Человек горит, как свечка,
                Ветер дунул и… погас...

      P.S.

          На последних прижизненных фотографиях В.Ульянова(Ленина) в его, уже совершенно безумных глазах застыл животный ужас от возможно, пришедшего наконец-то понимания следующего:
        - Что я натворил в этом мире и что мне будет за то, что я уложил в безвестные могилы сотни и сотни тысяч невинных людей, в Ином?!...