В последующий день утраты

В ушах звонил собор в колокола.
Он не рыдал, не метался с утраты,
Глядел на холмик... И алая мгла
Кралась к нему от соседней ограды.

- Жить без тебя, Лада, нет моих сил.
Каюсь за дикие спьяну поступки.
Сколько таких вот, как я, на Руси.
Сколько таких вот святых вас, голубки.

Завтра сивухи залью себе в рот,
В темень придти к тебе чтоб не пугаться.
Гроб мне не нужен, хочу лечь лоб в лоб.
Очень устал я, как шмель, трепыхаться. -

Сунул старик в дверь соседскую нос.
- Прочь, нечестивец! - визгливо вскричали, -
Ищешь сочувствия, жалкий прохвост,
Здесь подадут тебе это едва-ли.

Хитрый, бесстыжий, скупой лицемер,
Всё ж уморил сердобольную душу.
Ради являвшихся спьяну химер
Мучил и мучил жену, кто послушно

Век свой терпела и грубость, и грязь...
Ей не давал ни копейки, жадюга.
Хоть был профессором, вкруг - одна мразь,
Не приобрёл настоящего друга.

В точных науках сперва был король,
Взял Божий дар, но не поднял над веком.
Выбрал, козёл, вакханальную роль
И позабыл враз как быть человеком.

Столько учился - палата ума,
Только вот ключ от неё был потерян,
Аж в диогенову бочку дома
Все превращать ты всегда был намерен.

Знала б краса, что пригреет змею,
Что заговаривать зубы умеет,
Даже бы тень избегала твою...
Так кануть в Лету, - душа холодеет.

Девку обвёл вокруг пальца. Беда!
И обдирал все года, словно липку,
Дров наломать умудрялся всегда,
Ну а она всё прощала с улыбкой.

Он с безразличной гримасой лица,
Тихо добавил: - похоже любила,
Не признавала во мне мертвеца,
В ком всё истлело давно и отжило.

Мне в иных красках мир видеть дано;
Всё утомляет и злит, где бы не был.
В жизни моей непутёвой давно
Серые сны и обрыдлое небо.

- Пьянь величала тебя богачом,
хоть скупердяй для домашних , - отпетый.
На выпивон дать тебе, - нипочём,
Но на хозяйство жене денег нету.

Вот и тони в поминальном бреду.
Рок с каждым днём с тобой будет капризней,
С ним очень трудно играть в чехарду,
Коль не в сорочке родился для жизни.

- Что ты на раны мне сыплешь всё соль?
Зря я разжалобить бабу затеял.
Нет, чтоб унять одиночества боль...
- Лафу потерял, -жать там, где не сеял?

Он ей в ответ: - лай мне твой нипочём,
Так приглуши же занудные звуки.
Сколько метать можно молнии, гром...
С водкой лафитник дала б лучше в руки.

Так и случилось, сказав ему всё,
Глянула в красные глазки с печалью.
- На вот, прими утешенье моё, -
Русской душе стало жалко каналью.

К себе вернувшись, сивухи налил.
Узрел цветок на пороге с веночка.
В дверь постучали. Он встал, отворил,
Видит соседки той младшая дочка.

-Ужин от папы и пара газет...
Быстро утёр старый тайные слёзы.
На пол реклама упала - что? - бред!
"В срок вам доставим надгробные розы!"

Быстро стемнело, пора значит в путь.
Тут он ругнул всё ж жену по привычке:
- Не торопи муженька! Дай вздохнуть.
Сказала бы лучше, где прячешь спички?

Бред... за тобою в далёкую даль
Должен отправиться я, как к невесте.
Эх, никому здесь не будет нас жаль,
Быстро забудутся странные вести.

Месяц в тревоге светил что есть сил.
Не понимал он людские поступки;
Сколько таких вот мужчин на Руси,
Женщин таких, вроде этой голубки.

   Р.А.Н. 2019