Луганск... сводки: погибло столько-то детей, женщин и стариков.
Цивилизация достигла вершины человеколюбия.
Мужчин детородного возраста - за жертвы она не считает.
"А мужчины? Тридцатилетний мужчина – он и есть тот, кто должен прокормить этих детей, отремонтировать этот дом, выкопать могилы погибшим, прооперировать раненых и написать роман о трагедии всего народа. Именно его нам и не жалко. О нем не будет говорить CNN. Хотя он бывший ребёнок и будущий (если доживет) старик. Наша симпатия к слабому, приобретенная только в конце девятнадцатого века, зашкаливает все разумные границы. И не политкорректности ради, а вполне от души. Кажется, это и есть единственный признак нашего движения от обезьяны к Богу."
Нэлли Воскобойник "Душа и тело"
Опубликовано в журнале Иерусалимский журнал, номер 60, 2018
Она не считает.
Она по головам считает детей...
Когда здесь РПЦ отрешенно наблюдала как рвут живьем "детей" - то, что она думала об этом: это не дети нашего Бога?
Единственный признак верности Богу.
Кем следует дорожить?
© Copyright: Татьяна Ульянина-Васта, 2019
Свидетельство о публикации №119101602751
Свидетельство о публикации №119101602751
Рецензии
Не мы решаем, кто, когда, зачем и на сколько приходит.
Большаков Алексей 17.10.2019 16:30 • Заявить о нарушении
Большаков Алексей 17.10.2019 16:30 • Заявить о нарушении
Не думаешь ли ты, что ты ее подвесил, игемон? – спросил арестант, – если это так, ты очень ошибаешься.
Татьяна Ульянина-Васта 17.10.2019 16:47 Заявить о нарушении
Татьяна Ульянина-Васта 17.10.2019 16:47 Заявить о нарушении
Во всех коментах - ужас! ужас! жах!
Так я не стала смотреть.
Я только начала выходить из этого состояния: информационного ужаса и физического гнобления.
Я не могу к этому возвращаться. Иначе моя психика не справится.
Татьяна Ульянина-Васта 20.10.2019 07:44 Заявить о нарушении
Так я не стала смотреть.
Я только начала выходить из этого состояния: информационного ужаса и физического гнобления.
Я не могу к этому возвращаться. Иначе моя психика не справится.
Татьяна Ульянина-Васта 20.10.2019 07:44 Заявить о нарушении
Ни один из царей Израиля не умирал в это время своей смертью – всех убивали соперники в борьбе за власть. Судьи, конфискуя имущество нарушителей, забирали это имущество себе. Ростовщики, забирая в залог одежду бедняка, ее уже не возвращали. «Правого продают за серебро, а бедного – за пару сандалий!» – кричал на площадях пророк Амос.
Между тем с юга грозил великий Египет, с севера зарилась на тучные стада и поля Израильского царства огромная и непобедимая Ассирийская империя. Срок им всем был уже отмерен ничтожный.
Предчувствуя катастрофу, владыки земли лишь недостойно суетились, царь посылал дары и в Фивы, и в Аккад, надеялись рассорить великанов, чтоб выжить в их битве.
Только Бог мог спасти этот народ. Да вот как раз от него народ и отвернулся. Вместо того чтобы раскаяться и найти в себе готовность постоять за своего Бога, народ торопился, пока не поздно, взять от жизни все, что можно, сильные грабили слабых, чтобы золотом откупиться от будущих захватчиков.
Князья и жрецы были сильнее – они и грабили больше.
Так же и богов они воспринимали мздоимцами, такими же, какими были сами, кадили тем, кто покровительствовал самым сильным и опасным.
Лишь пророки Иеговы кричали в храмах и на улицах – Исайя, Иеремия, Варуха, Иезекииль, Аввакум, Михей, Осия, Амос и другие.
Их никто не слушал.
Михей однажды потерял терпение: «Только того вы будете слушать, кто проповедует блуд и сикеру».
Странными, в сущности, были эти пророки. Они обличали в неправедности самих жрецов, то есть тех, кто знает тайные магические слова заговора и потому может совершить обряд, кто уполномочен самим Богом говорить от Его лица. Кто же уполномочил пророков? Почему чувствовали они в себе право судить судей и жрецов?
У язычников не было такого права. Язычник знал, что жрец владеет тайной, и в этом его право. Жрец совершал обряд, язычник повторял обряд вслед за жрецом и тем самым приходил к истине, не употребляя для этого разум, который нужен ему был совсем для другого – для получения жизненных благ. Язычник просто не мог бы общаться с богом без жреца, потому и носил он дары на жертвенный алтарь.
Пророки ни в грош не ставили обряды и восстали против жрецов. То есть они были уверены, что у жрецов не может быть тайного знания. Разум говорил им, что страшный враг настолько сильнее их, что гибель неизбежна. А это значит, что жрецы бессильны. А это, в свою очередь, значит, что тайное знание их – не знание, и Бог ждет от них не исполнения обрядов, явно бесполезных перед лицом гибели, а чего-то другого. Чего же?
Не откупа, а искупления. Искреннего покаяния.
Праведности.
Исполнить обряд легко. А то, что требовали пророки, даже и понять трудно. Мог ли народ пойти за ними? Он просто-напросто не понимал, чего они от него хотели. В ответ за это пророки возненавидели свой народ. Их считали бесноватыми. Может быть, Гомерь в объятиях Дагона стыдилась своего иудейского мужа. Она хотела, чтобы сын был похож на отца. Юродивый Осия сам кричал, что Ами не Ами, а Лоами, не его сын. Доведенная до слез Гомерь шептала сыну, что он – сын бога Дагона.
Осия боялся не железа ассирийцев – что ему ассирийцы, – а Бога. Ассирийцев еще можно купить щедрыми дарами, но Иегову не купишь. Дары чужим богам ему омерзительны. Терпение его заканчивается. Уже подносит он трубу к устам своим. Тень когтистого орла уже покрывает землю, уже занимается огонь, в котором сгорит каждый дом.
Пустыня останется на месте виноградников и городов, повсюду будут валяться мертвые тела, от меча падут мужи, младенцы их будут разбиты, и беременные женщины их будут рассечены, коршуны и вороны будут слетаться на землю возмездия…
И где-то, среди других обнаженных, обожженных, кровавых тел будет лежать обезображенный труп блудницы, прелюбодейки, предательницы…
Вообразить смерть Гомери Осия, как оказалось, не смог. Воображение не разум, ему не прикажешь, у него своя воля. Разум метался в поисках выхода. Как примирить чувство с разумом? Как спасти Гомерь, если Бог справедлив, а справедливость требует смерти отступницы?
Так начинается книга пророка Осии.
Она входит в каноническую «Книгу пророков». Если Бог есть, она навсегда изменила отношение к нему верующих.
Татьяна Ульянина-Васта 20.10.2019 07:45 Заявить о нарушении
Между тем с юга грозил великий Египет, с севера зарилась на тучные стада и поля Израильского царства огромная и непобедимая Ассирийская империя. Срок им всем был уже отмерен ничтожный.
Предчувствуя катастрофу, владыки земли лишь недостойно суетились, царь посылал дары и в Фивы, и в Аккад, надеялись рассорить великанов, чтоб выжить в их битве.
Только Бог мог спасти этот народ. Да вот как раз от него народ и отвернулся. Вместо того чтобы раскаяться и найти в себе готовность постоять за своего Бога, народ торопился, пока не поздно, взять от жизни все, что можно, сильные грабили слабых, чтобы золотом откупиться от будущих захватчиков.
Князья и жрецы были сильнее – они и грабили больше.
Так же и богов они воспринимали мздоимцами, такими же, какими были сами, кадили тем, кто покровительствовал самым сильным и опасным.
Лишь пророки Иеговы кричали в храмах и на улицах – Исайя, Иеремия, Варуха, Иезекииль, Аввакум, Михей, Осия, Амос и другие.
Их никто не слушал.
Михей однажды потерял терпение: «Только того вы будете слушать, кто проповедует блуд и сикеру».
Странными, в сущности, были эти пророки. Они обличали в неправедности самих жрецов, то есть тех, кто знает тайные магические слова заговора и потому может совершить обряд, кто уполномочен самим Богом говорить от Его лица. Кто же уполномочил пророков? Почему чувствовали они в себе право судить судей и жрецов?
У язычников не было такого права. Язычник знал, что жрец владеет тайной, и в этом его право. Жрец совершал обряд, язычник повторял обряд вслед за жрецом и тем самым приходил к истине, не употребляя для этого разум, который нужен ему был совсем для другого – для получения жизненных благ. Язычник просто не мог бы общаться с богом без жреца, потому и носил он дары на жертвенный алтарь.
Пророки ни в грош не ставили обряды и восстали против жрецов. То есть они были уверены, что у жрецов не может быть тайного знания. Разум говорил им, что страшный враг настолько сильнее их, что гибель неизбежна. А это значит, что жрецы бессильны. А это, в свою очередь, значит, что тайное знание их – не знание, и Бог ждет от них не исполнения обрядов, явно бесполезных перед лицом гибели, а чего-то другого. Чего же?
Не откупа, а искупления. Искреннего покаяния.
Праведности.
Исполнить обряд легко. А то, что требовали пророки, даже и понять трудно. Мог ли народ пойти за ними? Он просто-напросто не понимал, чего они от него хотели. В ответ за это пророки возненавидели свой народ. Их считали бесноватыми. Может быть, Гомерь в объятиях Дагона стыдилась своего иудейского мужа. Она хотела, чтобы сын был похож на отца. Юродивый Осия сам кричал, что Ами не Ами, а Лоами, не его сын. Доведенная до слез Гомерь шептала сыну, что он – сын бога Дагона.
Осия боялся не железа ассирийцев – что ему ассирийцы, – а Бога. Ассирийцев еще можно купить щедрыми дарами, но Иегову не купишь. Дары чужим богам ему омерзительны. Терпение его заканчивается. Уже подносит он трубу к устам своим. Тень когтистого орла уже покрывает землю, уже занимается огонь, в котором сгорит каждый дом.
Пустыня останется на месте виноградников и городов, повсюду будут валяться мертвые тела, от меча падут мужи, младенцы их будут разбиты, и беременные женщины их будут рассечены, коршуны и вороны будут слетаться на землю возмездия…
И где-то, среди других обнаженных, обожженных, кровавых тел будет лежать обезображенный труп блудницы, прелюбодейки, предательницы…
Вообразить смерть Гомери Осия, как оказалось, не смог. Воображение не разум, ему не прикажешь, у него своя воля. Разум метался в поисках выхода. Как примирить чувство с разумом? Как спасти Гомерь, если Бог справедлив, а справедливость требует смерти отступницы?
Так начинается книга пророка Осии.
Она входит в каноническую «Книгу пророков». Если Бог есть, она навсегда изменила отношение к нему верующих.
Татьяна Ульянина-Васта 20.10.2019 07:45 Заявить о нарушении