Сказка по мотивам сказки Пушкина

                Сказка «Рыбка, старик, старуха и корыто» (по мотивам сказки А.С. Пушкина)
Жили – были старик со старухой
И в доме у них было  чисто и сухо.
Они  вот жили в землянке,
На зелёной полянке.

Ровно тридцать лет и три года,
Раз пошёл старичок в непогоду
Ловить неводом рыбу,
А невод кто – то раз и стибрил.

Тут снял старик нарядную рубаху,
Полез он в море, ну и дал же маху.
Сам  ловит  рыбу рубахой, не сетью,
Одну рубаху порвал, вторую, вот забросил третью.

Последнюю свою рубаху,
И чуть не помер он со страху.
В рубашке рваной, драной по швам всей
Непростая рыбка бьется, кувыркаясь, в ней

Вся золотая  от головы до хвоста,
Открылась  взору  деда сия  красота.
Сбылась, наконец- то его мечта.
Для рыбки же той пришла беда.

- пришла беда, отворяй ворота,
Отпусти ты, старче меня в море,
Золото что на мне, принесёт тебе горе.
Ждёт тебя большая беда.

- А откуп  дорогой ты за себя мне дашь?
- ох, меркантильный  ты, так старуху продашь.
Я откуп дорогой за себя дам, откуплюсь,
На корысть твою, качая головой, дивлюсь.

- так, нету равенства среди людей,
Корыто мне справишь? Станет  сердцу сразу веселей.
Вот воротился старик к старухе,
Напился он вина, стал  под мухой.

Вернулся  дед к своей землянке,
Была, что  та на полянке.
Землянки той  нет  и в помине,
Изба, дед в изумленье там застынет.

Старуха той избе  дивится,
И счастье всё спугнуть своё боится.
- Избёнка- то прекрасна, я довольна,
Смотреть  глазам моим  мне как – то больно.

- Сегодня поймал было рыбку.
Я удивился, старуха, не шибко.
Всю золотую рыбку, не простую,
Стою у моря, с нею воркую.

По - нашему говорила рыбка,
Со стороны выглядело дико.
Домой она всё в море просилась
Корытом мне кленовым откупилась.

Прошла неделя, прошла и  другая,
Пошёл тут к морю наш старик, мечтая
О новом своём заветном желанье,
О тереме, что с джакузи и с ванной.

Пошёл уже во второй раз к рыбке.
Дедок  решил сам выпросить свой терем,
И чтоб не маленький был  шибко,
А  дом  тот на песке в длину  измерить. 

На море разыгралась буря,
А вдруг меня рыбка обдурит?
Мыслишка зароилась  в голове,
В скромнейшем и добром том старике.

Вот появилась рыбка  тут в воде,
И кликать старику её не надо,
Такое дело деду лишь  в радость,
Нудить старик стал о своей беде.

- прошу тебя рыбка, сварганить терем,
В размерах он мною уже отмерен.
И чтоб старуха не глядела зверем.
Просить тебя не раз я намерен.

-Будет тебе терем высокий,
Слуга у ворот черноокий.
В собольей шапке будешь щеголять.
А перед бабкой бисер метать.

Не дерзнул он рыбке перечить,
Не дерзнул поперёк  ей слова  молвить,
Вот старуху отучит злословить,
И от дурости её подлечит.

И всё пойдёт у них по маслу,
Путь жизненный был ненапрасный.
А заживут они с бабкой ладком,
И будет- то у них хороший дом.

Пожил в тереме неделю старик,
И тут звериный вдруг  раздался рык.
- я не хочу жить в тереме, старуха,
У тебя  что, плохо стало со слухом?

Хочу я жить в хоромах,
Посиживать за чаем дома.
Поглядывать на всех сам сверху,
Вот  будет уж тогда всем смеху.

Пойду опять я  к морю к рыбке
Но чую страх, какой - то  липкий.
Уж как бы рыбка та не разозлилась
На все посулы мои не  польстилась.

Так и вздулись на море волны,
Сапог  водою зАлит полный.
Промокли у дедушки ноги,
Не ждёт от старухи подмоги.

Вдруг  появилась рыбка тут сама,
Под ней зелёная  волна.
И не успела свой вопрос  задать,
Старик во всё вот  горло стал орать.

- Смилуйся государыня рыбка,
Видишь, как море бушует зыбко?
Отвали мне хоромы, палаты,
Пусть будут за откуп в виде оплаты.

-  Не треснешь  хамоватый  ты старик?
Не слишком уж жирный ты хочешь шик?
- нет, в самый разик рыбка, меру знаю.
Твои выраженья в свой адрес прощаю.

Так и ходят волны, воем воют,
Старик от грязи свой сапог всё моет.
Не просит у рыбки обнову,
Но опять шарманку свою заводит.

-Прошу тебя я рыбка дать хоромы,
Неужто надоели просьбы мои и стоны?
Я вижу, что не совсем ты мною довольна,
Но не прошу пока царём стать вольным.

- будут тебе старик хоромы,
Я сделаю вклад свой весомый.
Иди, и не печалься старый хрыч,
Ведь зря же  хнычешь ты, как сыч.

Хоромы видит старуха, диву даётся,
Над стариком своим  она смеётся
На ногах его красные сапожки,
- Щегольнуть решил  старик немножко?

За чупрун схватила старика,
Тяжела у бабушки рука.
- Моя душенька довольна,
Говорила ж, рыбку больше не проси,
На конюшню иди, послужи.

Неделя вот, ещё одна  проходит,
Нет старику покоя, такой он модник.
Тайком от бабки к рыбке пошёл,
Накрыл перед рыбкой стол.

-ты  угощеньями меня не удивишь,
Как надоел  старик ты мне, пошёл прочь, кыш.
- хочу быть царём, государыня рыбка, только царём.
Дворянский дом, будь любезна отдай на слом.

И царские хочу, желаю я  палаты,
Швырять хочу я деньги, не считая траты.
- Последнюю просьбу твою исполняю,
Служить на посылках тебе не желаю.

Не печалься, ступай себе с Богом,
Старуха поругается  не строго.
Слегка тебя старика пожурит,
На стариковский лад поворчит.

Старичок к старухе воротился,
И очень сильно разозлился.
Наливают старухе из кувшина  вина,
Зелёным чаем чашка  для деда  полна.

Чай заедает пряником печатным.
Глядит он на свои  палаты.
Старуху дед  бранит,  и пряник отбирает,
На деда  напали бояре стаей.

- Ах, душегубы, палачи,
Мерзавцы бояре, рвачи.
Старик  весь в гневе возмущался.
И колотил бояр, дворян он палкой.

- Всё это я от  вас стал  так визглив,-
И пряником сам чуть не подавился,-
На брань старик уж не скупился.
Потом  он, сникнув вдруг, притих, остыв.

Вот  в шалаше спокойно дед в лесу зажил,
И птичек с ложки деревянной он кормил.
Но вдруг нагрянула к нему старуха,
Да вся навеселе, под мухой.

С размаху мужу отвесила оплеуху,
Совсем вздурилась старуха.
- Ну, теперь твоя душенька довольна?-
ГлядЯ  игриво, говорит фривольно:
 
- а в старике – то  мало совсем весу,
И жить мне  с ним, уж  нету интересу.
- вы, бабка, интересная чудачка,
Пора вам на работе поишачить прачкой.

Старухе говорит так игриво старик,
Из кустов достал он в полировке корыто,
Хранил свой сюрприз  от старухи скрыто.
Ну, чем подарок бабке тот  его не шик.

- Стирать мне будешь грязные рубашки,
Поскольку главный  я, и очень  важный.
Здесь я глава семьи, не ты старуха,
Пришла сюда сама  под мухой.

А ну - ко, стража, гоните старуху прочь,
Она мешает  мне  спокойно  провести  здесь ночь.
Взашей старуху бояре прогнали,
И в гневе  на неё все накричали,

И топорами чуть не изрубили,
Уж очень так  бы получилось  мило,
Народ – то над ними смеялся,
Старик сам жить в лесу остался.

« и поделом вам невежи,
Живите в берлоге медвежьей.
Не хотите в хоромах жить,
Так давайте друг друга бить».

И не в свои  садитесь сани,
А толку  нет  с вас никакого, кроме брани.
Вот неделя, другая  проходит.
Старуха бранью мужа изводит.

- зачем нам с тобою в шалаше здесь жить.
Когда царём и царицей нам с тобою можно быть.
- ты владычицей морскою быть не желаешь?
Спросил старик у старухи, надеясь на чудо,
- нет, сказала старуха,- нам только хуже будет.

И в Окияне- море мне скучно и грустно,
Уж лучше мне на суше  кости  свои  размять все  с хрустом.
- и я владыкой моря быть не желаю.
Уж лучше я полюбуюсь цветеньем в мае.

Сказал старухе старик,
И вдруг хватил его тут нервный тик.
Прибыла лично к ним рыбка,
Ругалась уж очень шибко.

- Мне надо оставить обоих  вас у корыта,
Здесь смысл всей сказки, вся, правда, сокрыта.
И не идёте ко мне, чтобы я  была  у вас на посылках,
Так почему  не просите вы пылко?

- мы знаем печальный конец этой сказки,
Хотим закончить её на мажоре,
Отправляйся ты рыбка обратно в море,
Нуждаешься ты в жировой там смазке.

Питайся же в море  крилем,
Семь футов тебе в нём под килем.
Жирок себе ты нагуляй,
Но  многого не  позволяй.







.

 

                Сказка «Рыбка, старик, старуха и корыто» (по мотивам сказки А.С. Пушкина)
Жили – были старик со старухой
И в доме у них было  чисто и сухо.
Они  вот жили в землянке,
На зелёной полянке.

Ровно тридцать лет и три года,
Раз пошёл старичок в непогоду
Ловить неводом рыбу,
А невод кто – то раз и стибрил.

Тут снял старик нарядную рубаху,
Полез он в море, ну и дал же маху.
Сам  ловит  рыбу рубахой, не сетью,
Одну рубаху порвал, вторую, вот забросил третью.

Последнюю свою рубаху,
И чуть не помер он со страху.
В рубашке рваной, драной по швам всей
Непростая рыбка бьется, кувыркаясь, в ней

Вся золотая  от головы до хвоста,
Открылась  взору  деда сия  красота.
Сбылась, наконец- то его мечта.
Для рыбки же той пришла беда.

- пришла беда, отворяй ворота,
Отпусти ты, старче меня в море,
Золото что на мне, принесёт тебе горе.
Ждёт тебя большая беда.

- А откуп  дорогой ты за себя мне дашь?
- ох, меркантильный  ты, так старуху продашь.
Я откуп дорогой за себя дам, откуплюсь,
На корысть твою, качая головой, дивлюсь.

- так, нету равенства среди людей,
Корыто мне справишь? Станет  сердцу сразу веселей.
Вот воротился старик к старухе,
Напился он вина, стал  под мухой.

Вернулся  дед к своей землянке,
Была, что  та на полянке.
Землянки той  нет  и в помине,
Изба, дед в изумленье там застынет.

Старуха той избе  дивится,
И счастье всё спугнуть своё боится.
- Избёнка- то прекрасна, я довольна,
Смотреть  глазам моим  мне как – то больно.

- Сегодня поймал было рыбку.
Я удивился, старуха, не шибко.
Всю золотую рыбку, не простую,
Стою у моря, с нею воркую.

По - нашему говорила рыбка,
Со стороны выглядело дико.
Домой она всё в море просилась
Корытом мне кленовым откупилась.

Прошла неделя, прошла и  другая,
Пошёл тут к морю наш старик, мечтая
О новом своём заветном желанье,
О тереме, что с джакузи и с ванной.

Пошёл уже во второй раз к рыбке.
Дедок  решил сам выпросить свой терем,
И чтоб не маленький был  шибко,
А  дом  тот на песке в длину  измерить. 

На море разыгралась буря,
А вдруг меня рыбка обдурит?
Мыслишка зароилась  в голове,
В скромнейшем и добром том старике.

Вот появилась рыбка  тут в воде,
И кликать старику её не надо,
Такое дело деду лишь  в радость,
Нудить старик стал о своей беде.

- прошу тебя рыбка, сварганить терем,
В размерах он мною уже отмерен.
И чтоб старуха не глядела зверем.
Просить тебя не раз я намерен.

-Будет тебе терем высокий,
Слуга у ворот черноокий.
В собольей шапке будешь щеголять.
А перед бабкой бисер метать.

Не дерзнул он рыбке перечить,
Не дерзнул поперёк  ей слова  молвить,
Вот старуху отучит злословить,
И от дурости её подлечит.

И всё пойдёт у них по маслу,
Путь жизненный был ненапрасный.
А заживут они с бабкой ладком,
И будет- то у них хороший дом.

Пожил в тереме неделю старик,
И тут звериный вдруг  раздался рык.
- я не хочу жить в тереме, старуха,
У тебя  что, плохо стало со слухом?

Хочу я жить в хоромах,
Посиживать за чаем дома.
Поглядывать на всех сам сверху,
Вот  будет уж тогда всем смеху.

Пойду опять я  к морю к рыбке
Но чую страх, какой - то  липкий.
Уж как бы рыбка та не разозлилась
На все посулы мои не  польстилась.

Так и вздулись на море волны,
Сапог  водою зАлит полный.
Промокли у дедушки ноги,
Не ждёт от старухи подмоги.

Вдруг  появилась рыбка тут сама,
Под ней зелёная  волна.
И не успела свой вопрос  задать,
Старик во всё вот  горло стал орать.

- Смилуйся государыня рыбка,
Видишь, как море бушует зыбко?
Отвали мне хоромы, палаты,
Пусть будут за откуп в виде оплаты.

-  Не треснешь  хамоватый  ты старик?
Не слишком уж жирный ты хочешь шик?
- нет, в самый разик рыбка, меру знаю.
Твои выраженья в свой адрес прощаю.

Так и ходят волны, воем воют,
Старик от грязи свой сапог всё моет.
Не просит у рыбки обнову,
Но опять шарманку свою заводит.

-Прошу тебя я рыбка дать хоромы,
Неужто надоели просьбы мои и стоны?
Я вижу, что не совсем ты мною довольна,
Но не прошу пока царём стать вольным.

- будут тебе старик хоромы,
Я сделаю вклад свой весомый.
Иди, и не печалься старый хрыч,
Ведь зря же  хнычешь ты, как сыч.

Хоромы видит старуха, диву даётся,
Над стариком своим  она смеётся
На ногах его красные сапожки,
- Щегольнуть решил  старик немножко?

За чупрун схватила старика,
Тяжела у бабушки рука.
- Моя душенька довольна,
Говорила ж, рыбку больше не проси,
На конюшню иди, послужи.

Неделя вот, ещё одна  проходит,
Нет старику покоя, такой он модник.
Тайком от бабки к рыбке пошёл,
Накрыл перед рыбкой стол.

-ты  угощеньями меня не удивишь,
Как надоел  старик ты мне, пошёл прочь, кыш.
- хочу быть царём, государыня рыбка, только царём.
Дворянский дом, будь любезна отдай на слом.

И царские хочу, желаю я  палаты,
Швырять хочу я деньги, не считая траты.
- Последнюю просьбу твою исполняю,
Служить на посылках тебе не желаю.

Не печалься, ступай себе с Богом,
Старуха поругается  не строго.
Слегка тебя старика пожурит,
На стариковский лад поворчит.

Старичок к старухе воротился,
И очень сильно разозлился.
Наливают старухе из кувшина  вина,
Зелёным чаем чашка  для деда  полна.

Чай заедает пряником печатным.
Глядит он на свои  палаты.
Старуху дед  бранит,  и пряник отбирает,
На деда  напали бояре стаей.

- Ах, душегубы, палачи,
Мерзавцы бояре, рвачи.
Старик  весь в гневе возмущался.
И колотил бояр, дворян он палкой.

- Всё это я от  вас стал  так визглив,-
И пряником сам чуть не подавился,-
На брань старик уж не скупился.
Потом  он, сникнув вдруг, притих, остыв.

Вот  в шалаше спокойно дед в лесу зажил,
И птичек с ложки деревянной он кормил.
Но вдруг нагрянула к нему старуха,
Да вся навеселе, под мухой.

С размаху мужу отвесила оплеуху,
Совсем вздурилась старуха.
- Ну, теперь твоя душенька довольна?-
ГлядЯ  игриво, говорит фривольно:
 
- а в старике – то  мало совсем весу,
И жить мне  с ним, уж  нету интересу.
- вы, бабка, интересная чудачка,
Пора вам на работе поишачить прачкой.

Старухе говорит так игриво старик,
Из кустов достал он в полировке корыто,
Хранил свой сюрприз  от старухи скрыто.
Ну, чем подарок бабке тот  его не шик.

- Стирать мне будешь грязные рубашки,
Поскольку главный  я, и очень  важный.
Здесь я глава семьи, не ты старуха,
Пришла сюда сама  под мухой.

А ну - ко, стража, гоните старуху прочь,
Она мешает  мне  спокойно  провести  здесь ночь.
Взашей старуху бояре прогнали,
И в гневе  на неё все накричали,

И топорами чуть не изрубили,
Уж очень так  бы получилось  мило,
Народ – то над ними смеялся,
Старик сам жить в лесу остался.

« и поделом вам невежи,
Живите в берлоге медвежьей.
Не хотите в хоромах жить,
Так давайте друг друга бить».

И не в свои  садитесь сани,
А толку  нет  с вас никакого, кроме брани.
Вот неделя, другая  проходит.
Старуха бранью мужа изводит.

- зачем нам с тобою в шалаше здесь жить.
Когда царём и царицей нам с тобою можно быть.
- ты владычицей морскою быть не желаешь?
Спросил старик у старухи, надеясь на чудо,
- нет, сказала старуха,- нам только хуже будет.

И в Окияне- море мне скучно и грустно,
Уж лучше мне на суше  кости  свои  размять все  с хрустом.
- и я владыкой моря быть не желаю.
Уж лучше я полюбуюсь цветеньем в мае.

Сказал старухе старик,
И вдруг хватил его тут нервный тик.
Прибыла лично к ним рыбка,
Ругалась уж очень шибко.

- Мне надо оставить обоих  вас у корыта,
Здесь смысл всей сказки, вся, правда, сокрыта.
И не идёте ко мне, чтобы я  была  у вас на посылках,
Так почему  не просите вы пылко?

- мы знаем печальный конец этой сказки,
Хотим закончить её на мажоре,
Отправляйся ты рыбка обратно в море,
Нуждаешься ты в жировой там смазке.

Питайся же в море  крилем,
Семь футов тебе в нём под килем.
Жирок себе ты нагуляй,
Но  многого не  позволяй.







.

 














Лишняков слинял с работы тихо, незаметно улизнул пораньше, ему надо было отметить день рождения друга, дело, что там не говори святое.  Друг превыше всего.
Этим другом, ради которого Лишняков пошёл на нарушение трудового кодекса, был ни кто иной,  как Овцеводов Самуил Извекович, человек принципиальный с царём в голове, кристально честный. Лишняков взял литровый бутыль спирта. Где он его раздобыл, одному богу известно. Кусок российского сыра, ещё два плавленых сырка составляли закусь для продолжительной выпивки. Так себе представлял отметить этот особенный день Лишняков, но Овцеводов категорически отказался пить, сославшись на трезвый образ жизни, в котором пьянству нет места.
- пьянству - бой!- с пафосом  отреагировал на предложение друга отметить знаменательный день распитием литра спирта именинник.
Лишняков стыдливо спрятал  литровый бутыль за пазуху. Он не настаивал, сказав, что  и сам прекрасно выкушает весь литр за своё здоровье, если Овцеводов отказывается пить с ним. Но Овцеводов вдруг заупрямился, сказав, что он может поддержать его за кампанию.
- ты кампанейский парень, Лишняков, но я до сих пор не знаю твоего имени. Лишняков и Лишняков, и никак иначе. А вот имени твоего услышать так и не пришлось.
- а как же пьянству - бой? Вы же сами вопили об этом на каждом углу, что это нехорошо.
- перегнул палку я, Лишняков.
- тогда с песней и вперёд!
- не понимаю направления вашей мысли, в какую сторону ветер дует? Вы что имеете в виду?
- а то и имею, что введу я тебе  горчички ложечку чайную внутрь  пищевода, или вы желаете столовую ложку, чтобы потом прыгать как прокажённый? Давай свой бутыль, не прячь его стыдливо, как красная девица, у меня день рождения сегодня всё- таки.
Самуил Извекович хлобыстнул стакан спирта и сразу окосел. У него перехватило дыхание, он покраснел от спиртного, принятого мгновенно в таком количестве.
- документ предъяви мне, кто ты такой? Что за тип ошивается в моей квартире.
- я же Лишняков, ваш самый лучший друг, ну, как же так, не признали?
- не знаю такого, а ну, вон из моей хаты! Убирайся, лишенец!
- я ваш дружбан, что за такое наваждение? От спирта соображать совсем перестали? Спирт сделал из вас недееспособного гражданина, не способного узнавать своего друга.
- а… Виталий Осипович, теперь узнал.
- откуда ты вдруг моё имя знаешь, я для тебя был, только Лишняков, что за чудеса?
- не иначе как спирт на меня подействовал так, что где- то из глубины подсознания я вспомнил твоё имя, Лишняков. Я его слышал когда- то, где – то и позабыл, а вот теперь оно и всплыло в памяти моей.
- тогда давайте вздрогнем, примем по двести граммов за ваш день рождения, за то, что вам исполняется… так,… а сколько тебе стукнуло, друг сердечный?
- не могу, Виталий Осипович, не имею права, так сказать. Сухой закон. Я же не пьющий, и как это меня угораздило так нализаться? Тут в незапертую квартиру вошли двое в штатском одеянии. Представились коллегами по работе Лишнякова.
- негоже так смываться с секретного объекта Лишняков, вы ставите под удар обороноспособность страны. Вы специалист, каких мало в стране, а позволяете себе такие выкрутасы, как тайное исчезновение с важнейшего предприятия. Вы красиво смотритесь со своею солидной комплекцией в кабинете. При вас произошло несколько неудачных пусков секретной продукции.  Однако ваша солидность, ваша колоратурная комплекция спасала нас от нападок высшего руководства. Идите и садитесь в кожаное руководящее кресло. Мы не хотим, чтобы нас всех  уволили. Вы спаситель наш. Ваша солидная важная фигура спасает наше предприятие.
- я иду, коллеги, я возвращаюсь на своё место руководителя, только допью коньяк.
- какой коньяк? Мы  с вами пили чистый спирт. Никакого коньяка не было и в помине,- выразил своё удивление Овцеводов.
- это образное выражение Самуил Извекович, своеобразный штамп, так сказать идиома.
Мы можем пить и сивуху, но рамки приличия не позволяют нам говорить о таком суррогате, и как истинные джентльмены мы говорим про коньяк в пять звёзд, но только выдаём желаемое за действительное.
Через три дня Овцеводов пришёл к другу, чтобы поведать ему  о своём горе. Его бас Лишняков услышал за дверью, он кому- то в коридоре изливал душу.
«Голос как у иерехонскай трубы» - подумал Лишняков и завалился спать. Заснул он мгновенно, сказывалась армейская выучка. Проснулся от сильного стука в дверь.
- Кого это нелёгкая принесла!- с неудовольствием в голосе проворчал Виталий Осипович, вставая  с постели и пошёл открывать входную дверь.
На пороге стоял человек, у которого голос звучал как иерехонская труба.
- пришёл друг к тебе душу свою изливать,- проговорил басом Самуил Извекович. В руке он держал пол- литра водки, и жестяную банку со стерлядью в качестве закуски.
- побойся бока, товарищ Овцеводов, три часа ночи. Ночь на дворе, люди спят, а ты пришёл ко мне, когда мне снился такой замечательный сон.
- трубы горят, трубы, Виталя! – сказал Овцеводов, протягивая бутылку водки другу,- один пить, не могу, я же не алкаш, ты же меня знаешь, как облупленного. Я же никогда не пил, но тут такие обстоятельства. У жены полетели трубы, фалопьевы  трубы обе накрылись.
- ничего не понимаю, друг, мне бы поспать перед работой.
- подожди, Виташа, успеешь ты поспать. У жены моей две внематочные беременности, поэтому и труб своих лишилась, Лишенцев. Теперь детей  у нас с ней не будет никогда, понял?
- понял, но мне – то, что до этого?
- ты же мой лучший друг, я пришёл к тебе горем своим поделиться, а ты такой зачерствелый душой, не ожидал я от тебя такого, Виташа, не ожидал.
- ты вот, что, иерехонская труба, можешь потише говорить? Ночь на дворе, люди спят.
- выпьем Виташа, по стакану водки, ради такого дела,- сказал Овцеводов, - и я пойду домой.
- я хоть и пьющий человек, но ночью не могу пить, тем более, что рано на работу вставать.
- не уважаешь?! – взревел вдруг Овцеводов, разбудив своим басом всех в доме. Он переполошил всех жильцов своими выкриками.
- тише, Самуил Извекович, тише вам говорят. Так нельзя себя вести! Люди же возмущаются.
Овцеводов выпил залпом стакан водки, потом протянул руку ко второму стакану, в который он налил спиртного для Лишенцева. И как заправский алкаш, всунув стакан в рот, влил в себя его содержимое. А потом как одержимый стал крушить всё в квартире друга, повторяя одну и тоже фразу «не уважаешь друга, не уважаешь»! Приехавший наряд полиции забрал обоих друзей, хотя дебоширил один человек. Уважаемый товарищ Овцеводов получил пятнадцать суток, а Лишенцева без лишних разговоров отпустили. В его крови алкоголь не обнаружили, а промили у его друга зашкаливали, превышая норму в четыре раза.