Левина Виктория г. Ришон-ле-Цион, Израиль

ОСАННА БЕЛИЗНЕ

Меня сегодня бес кружил –
там не срослось, здесь не случилось.
Непопаданьем в самолёт
сегодня начинался день.
И ту Москву, где прежде жил,
и что ночами часто снилась,
покрыл сегодня крепкий лёд
и снег. И тени на плетень

всё наводил декабрьский мрак,
и за ошибкою ошибку
нагромождая, всё смотрел,
оправлюсь или сгину я.
Преувеличивать мастак,
он ободрал меня как липку
в такси, оставил не у дел
во всех вопросах бытия.

Потом честнейший белый снег
покрыл проспекты и дороги.
Под ноль колёсами машин
раздавленный, он вновь белел.
Твоих ладоней оберег
меня хранил. И все тревоги
декабрьской темени крушил,
и белизне осанну пел!


ПОЛОНЕЗ ОГИНСКОГО

Лондонской вечернею нежною подсветкою
на соседней улице видится метро.
Полонез Огинского. Пожелтевшей веткою
сад играет красочно - время подошло.

Подошло по возрасту. Подошло по осени.
Рассыпает пригоршни лондонских огней
полонез Огинского - в ранней сизой проседи
приклони головушку к барышне своей.

Отыграй на клавишах, рассыпай по паперти
звуки утончённые цвета серебра.
Не прощаясь, правильно уходить до замети
драгоценной осенью с музыкой добра.


РАССКАЗ АНИ
         
           о дожде, который грянул по выходе
           из музея имени Давида Баазова

Тропический ливень. Летела по камню
неровной брусчатки в Тбилиси старинном.
Забыла на миг, что не птицею – Аней
явилась пред Грузией к водным крестинам.

Лил ливень. За шиворот слались потоки
от Зевса, от змия и прочей химеры.
И прыгала Аня по лужам. И стоки
воды позабыли порядок и меру.

А рядом, в таверне, сидели грузины,
глядели на дождь и дрожащую Анну,
не зная, что крылья росли с середины
промокшей спины в предлежании странном.

Рождались от грома, от рифмы, от музы.
Но Анна уже пролетала над речкой,
над городом древним. И полнились шлюзы
не вешней грозою – мечтой человечьей!

Я тоже промокла. Я тоже боялась
громов и падений, и смерти, и кручи...
А в небе над городом – Анна смеялась
и сильным крылом задевала за тучи!